Просит возлюбленный сын питомца богов Петеоя
Помощь подать. Хоть на время тяжелый с ним труд разделите!
Важно притти вам обоим, всего это было бы лучше:
Очень скоро случиться должна там тяжелая гибель.
Яро ликийцев вожди наседают, которые бурей
В схватки могучие также и раньше всегда устремлялись.
Если же труд и борьба перед вами и здесь возникают,
Пусть к нам придет хоть один многомощный Аякс Теламоний,
Вместе же с ним пусть приходит и Тевкр, многоопытный лучник".
Так он сказал. Согласился охотно Аякс Теламоний.
Тотчас слова окрыленные он обратил к Оилиду:
"Сын Оилеев! Вы здесь с Ликомедом могучим останьтесь
Оба и дух возбуждайте в данайцах, чтоб храбро сражались.
Я же отправлюсь туда и приму там участие в битве.
Им довольно помогши, сейчас же вернусь к вам обратно".
Так сказал и пошел великий Аякс Теламоний.
С ним отправился вместе и Тевкр, его брат однокровный.
Шел с ними также Пандион с изогнутым тевкровым луком.
К башне они Менесфея, внутри вдоль стены пробираясь,
Вскоре пришли – и пришли уже к утесняемым сильно.
Бурному ливню подобно, на бруствер ахейцев неслися
Полные мощи вожди и советники войска ликийцев.
Сшиблись в схватке противник с противником. Битва возникла.
Начал сраженье Аякс Теламоний. И прежде всего им
Был Сарпедонов товарищ низвергнут, Епикл крепкодушный.
Мрамором острым, огромным его он ударил, лежавшим
Сверху на бруствере сзади стены. Его лишь с усильем
Мог бы в руках удержать человек, и цветущий годами,
Нам современный. Но тот высоко его поднял и бросил.
Четырехгребенный шлем раздробил на Епикле тот камень,
Череп разбил целиком. И Епикл, водолазу подобный,
С башни высокой свалился, и дух его кости оставил.
Тевкр Гипполохова сына, могучего Главка, в то время,
Как он взбирался на стену, стрелой поразил медножальной,
Где, как увидел, рука обнажилась, и вывел из боя.
Главк потихоньку спрыгнул со стены, чтобы кто из ахейцев
Раны его не увидел и громко не стал бы хвалиться.
Грусть Сарпедона взяла, когда он увидел, что с боя
Главк удаляется. Все ж не забыл он о битве кровавой.
Тут же герой в Фесторида Алкмаона острую пику
Быстро вонзил и назад ее вырвал; за нею повлекшись,
Ниц Фесторид повалился. Доспехи на нем зазвенели.
А Сарпедон, ухвативши руками могучими бруствер,
Сильно рванул. И на всем протяжении бруствер свалился.
Сверху стена обнажилась и многим открыла дорогу.
Вместе Аякс Теламоний и Тевкр устремились навстречу.
Тевкр ему выстрелил в грудь и в ремень угодил, на котором
Щит, закрывавший все тело, висел. Но Кронион от сына
Смерть отвратил: пред судами ему не судил он погибнуть.
Мощный Аякс по щиту, налетевши, ударил; однако
Пикой его не пробил, но напор отразил Сарпедона.
Этот немного назад отступил, но совсем не оставил
Поля сраженья. Еще он надеялся славы добиться
И, обратившись назад, закричал богоравным ликийцам:
"Что забываете так вы о храбрости бурной, ликийцы?
Как бы я ни был силен, тяжело одному мне разрушить
Крепкую стену и к быстрым судам проложить вам дорогу.
Дружно вперед! Сообща добиваются больше успеха!"
Так он сказал, и они, убоявшися крика владыки,
Яростно вслед за владыкой-советником бросились в битву.
Но аргивяне с своей стороны укрепили фаланги
Сзади стены. Завязалось великое дело меж ними.
Ни у данайцев ликийцы могучие не были в силах,
Стену сломав, проложить к кораблям мореходным дорогу,
Ни копьеборцы данайцы отбросить обратно ликийцев
С места того не могли, какого они уж достигли.
Так же, как два человека на поле, обоим им общем,
С мерой в руках, меж собой о меже разделяющей спорят
И на коротком пространстве за равную ссорятся долю, –
Так только бруствер врагов разделял. Чрез него они бились
И разбивали друг другу, ударами кожи воловьи
Круглых тяжелых щитов, как и легких щитов окрыленных.
Многие также и в тело само поражаемы были,
В спину – одни из бойцов, у которых спина открывалась
В бегстве из боя, другие же – в грудь, через щит прободенный.
Стены и брустверы всюду обрызганы были обильно
Кровью обеих сторон, – и троянских мужей, и ахейских.
Но и при том не могли обратить они в бегство ахейцев.
Ровно стояли враги, как весы добросовестной пряхи:
Гири и шерсть положивши на чашки, она поднимает
Их, уравняв, чтоб добыть для детей небогатую плату.
Так в равновесьи и бой, и война находились, доколе
Не дал славы боле высокой Приамову сыну
Гектору Зевс: прорвался сквозь ахейскую стену он первым.
Голосом громким кричал он, чтоб всем было слышно троянцам:
"Конники Трои, за мною, вперед! Прорывайтесь сквозь стену,
Бурно горящим огнем корабли забросайте ахейцев!"
Так он кричал, ободряя. Ушами они услыхали,
Разом всею толпою к стене устремились и стали
К выступам бруствера вверх подниматься, уставивши копья.
Гектор же поднял и нес, пред воротами близко лежавший,
Камень огромный, широкий внизу, заострявшийся кверху.
Камень подобный и двое сильнейших людей из народа
На воз с земли нелегко бы могли приподнять рычагами,
Нам современные. Он же легко и один потрясал им.
Сделал легким ему Молневержец тот камень тяжелый.
Так же, как шерсть от барана пастух безо всяких усилий,
Взявши одною рукою, несет, и мала ему тяжесть, –
Так же и Гектор поднял и нес на ворота тот камень.
Плотно створы ворот прилажены были друг к другу,
Были двойные они, большие, и пара засовов
Встречных, болтом замкнутых, ворота снутри запирали.
Стал он у самых ворот. Чтобы крепче удар оказался,
Ноги раздвинул и, сильно напрягшись, ударил в средину.
Оба дверные сорвал он шипа, и тяжестью всею
Камень во внутренность рухнул. Взревели ворота. Засовы
Их не сдержали, туда и сюда разлетелися створы,
Камня принявши удар. Блистательный Гектор ворвался
Внутрь. Лицом походил он на быструю ночь, и ужасной
Медью, его облекавшей, сиял. А в руках потрясал он
Парою копий. Одни лишь бессмертные боги могли бы,
Выйдя навстречу, его удержать, как влетел он в ворота.
Взоры горели огнем. Повернувшись к троянцам, велел он
Перебираться чрез стену. Приказа послушались мужи.
Тотчас одни перелезли чрез стену, другие же прямо
В крепкие стали вливаться ворота. Данайцы бежали
К полым своим кораблям. И шум поднялся непрерывный.
Песнь тринадцатая
Бой у судов
