Переступил через нищего, вернувшегося в ждущий режим, и вошел на территорию храма. Миновал ряд колоритных старух и постучал дверь часовни. Его ждали.
– Милости просим, милости просим, – суетливо закивал головой худой и сморщенный дьячок, слащаво улыбаясь и изучая сквозь щёлки прицела глаз гостя.
Блондин молча кивнул головой в ответ на приветствие и коротко спросил:
– Где?
Дьячок пробежался вдоль комнатушки, глянул в окно, погладил руками бородёнку и непонимающе спросил:
– Что?
По Андреевскому спуску гулко прополз тяжелый лендровер, и остановилась у ограды молельного заведения. Дьячок испуганно выглянул в окно, повернулся к блондину и повторил, скрывая появившийся страх в глазах:
– Что, Сергей Петрович?
Тот тоже скользнул взглядом по джипу и лёгким движением вытащил из кармана короткоствольный «Браунинг». Взгляд посетителя сжался и холодной сталью впился в дьячка, ухватившегося за бородёнку. Блондин медленно приблизил тяжелый ствол пистолета и упёр его в золотой крест, висевший на шее божьего прислужника. Тоном питона проговорил:
– А ну-ка, брат святой Абросим, сейчас проверим, как тебя хранит Господь.
Щелчком взвёл курок.
Из лендровера вышли люди и двинулись в сторону часовни. Святой Абросим задрожал мелкой дрожью, глядя на чёрный цилиндр глушителя, упершегося ему в грудь.
– Сергей Петровиич! – хрипло взвыл Абросим. – Что же вы делаете! – Он затрясся ещё сильней.
– Сука неуспокоенная, ты кого на меня навёл? Даю тебе три секунды, чтобы ты отдал документ.
Блондин опустил ствол «Браунинга» вниз и, направив его между ног священника, нажал спуск.
– Ааааааа!!!
Тяжелая пуля вонзилась в дубовые доски часовни со звуком упавшей гильотины. Дьячок, заикаясь, забормотал:
– Я сейчас, я сейчас… – он был в полуобморочном состоянии. Негнущимися шагами подошел к дубовому шкафу и, открыв его, принялся копаться в ящиках. Блондин подошел к двери и закрыл её на засов. Повернулся к Абросиму.
– Чьи люди?
– Это из службы безопасности митрополита. Я…Я не знаю, зачем они приехали. Возьмите. – Он протянул небольшую папку из чёрной кожи. Блондин взял. Проговорил:
– Служба безопасности? Ты меня не особо удивил, небритый. Но твоя жизнь в твоих руках. Пока ещё.
Гость быстрым движением вытащил из кармана маленькую белую капсулу и протянул её дьякону.
– Глотай.
– Что вы! Что вы! Я же вам отдал апокриф! Я же отдал всё, что вы просили!
– Пей, говорю. Это не яд.
В дверь стали стучать. Блондин прижал пистолет к низу живота дьякона и прошептал:
– Если хочешь остаться без яиц, то можешь что-нибудь сказать. Ну.…Скажи что-нибудь…
– Я молчу, – прохрипел шепотом Абросим.
– А теперь глотай.
Блондин вложил в рот парализованному страхом дьякону капсулу, продолжая прижимать пистолет к детородному органу. Абросим судорожно глотнул, побелел, перестал дрожать и, закрыв глаза, обвис на руках своего гостя.
– Москаленко, только давай одни факты. Думать не надо.
Полковник Дубина откинулся в кресле и задумчиво кинул в рот жевательную резинку. Он бросил курить, и теперь пустота оздоровляющегося организма, поедала его необходимостью постоянно быть при деле.
– Как скажете, Петр Иванович.
Худой, прокуренный майор листнул тощую тетрадочку, вздохнул, и стал говорить:
– Двенадцатого апреля сего года в девять пятьдесят утра на территории Покровской церкви, в часовне, опер группа обнаружила три трупа с огнестрельными ранениями в голову. Выстрелы произведены пистолетом системы «Браунинг», калибр 9 миллиметров. Все трое, граждане Украины. Судя по документам, работники охранного бюро «Модератор». Там же, в часовне, обнаружен подозреваемый. – Майор на секунду отвлёкся. Вытащил сигарету и полез за зажигалкой.