Что, неужели ты не в состоянии перетерпеть ее упреки?
— В состоянии, конечно, — нахмурился Ален.
— Послушай, когда дело будет сделано, что останется королеве, кроме как благодарить благородных защитников своих подданных? — ухмыльнулся Джеффри. — Скажем так, ты отправишься проводить меня до опушки, а там…Ален, обещаю никому не рассказывать, если ты надумаешь проехаться и дальше.
Принц несколько мгновений озадаченно смотрел на приятеля, затем на его лице проявилась понимающая усмешка.
Назавтра оба юноши собрались в поход. Они радовались свежести прохладного утра, глаза сверкали в предвкушении грядущих приключений. Корделия, вышедшая проститься, протянула жениху свой шарф — знак, о котором он просил.
— Будьте благоразумны, сэр, — проговорила она. — В случае же беды только позовите меня мысленно, и я тотчас прилечу.
— Непременно, — пообещал Ален. — Мысль о вас, госпожа моя, будет согревать меня в пути.
Он наклонился поцеловать Корделию. В этот момент в дверях кухни показалась давешняя девушка в сопровождении одной из дам.
Джеффри с улыбкой посмотрел на селянку:
— Ты покажешь дорогу к вашей деревне, милая девушка?
— С радостью, сэр, — еле слышно проговорила она, нерешительно поглядывая то на одного, то на другого всадника. Сейчас, когда возбуждение и шок миновали, она выглядела напуганным кроликом, очевидно, подавленная присутствием знатных особ.
Ален выпрямился в седле и вежливо спросил:
— Вы поедете верхом, мадемуазель?
Джеффри подъехал чуть поближе к девушке и спешился:
— Конечно же, верхом, ваше величество. Но она поедет в моем седле. Не стоит испытывать терпение вашей невесты.
Корделия окинула взглядом молодую крестьянку.
Теперь, когда девушка оправилась, ее красота стала несомненна.
— Конечно, поезжай с моим братом, милая. Но будь с ним осторожна!
— Ты несправедлива ко мне, сестрица, — засмеялся Джеффри и подхватил девушку в седло. — Ну, красавица, показывай дорогу нашим людям.
— Да, сэр, как вам будет угодно, — она говорила так тихо, что едва можно было разобрать.
— А что мне сказать твоей невесте, когда она вернется из своего странствия? — резко спросила Корделия.
— Ш-ш, — улыбнулся Джеффри и приложил палец к губам. — Побереги ее. Скажи ровно столько, сколько нужно. Иначе она, чего доброго, немедленно пожелает присоединиться к нашему веселью.
Хотя Джеффри по-прежнему усмехался, тень озабоченности набежала на его лицо и снова исчезла.
— Ртуть противостояла целой армии, брат, — мягко сказала Корделия. — За твою невесту можно не беспокоиться, если она решит сражаться рядом с тобой против этого выскочки, бандитского внука, и его людей.
— Да, однако в те времена у нее была собственная армия, — возразил Джеффри.
— Но, брат, подумай! Тебя ведь самого могут ранить в бою. Каково ей здесь будет мучиться неизвестностью, переживая за тебя?
— Переживая за меня? — озабоченность и вовсе исчезла с лица Джеффри и сменилась обычной ухмылкой, широкой и самоуверенной. — Да брось, Корделия, не выдумывай ерунды!
Пока проинструктированные люди Финистер собирали силы и разрабатывали план операции, она сама решила действовать, правда, более осторожно и осмотрительно, чем прежде. Выждав, когда на тропинке появилась молочница из ближайшей деревни, ведьма нанесла ей ментальный удар. Затем Финистер обменялась со своей жертвой одеждой и оставила валяться без сознания. Бедной женщине предстояло, придя в чувство, объясняться со своим дружком: каким таким хитрым образом на ней оказалась эта уродливая, бесформенная одежда, к тому же на восемь размеров больше, чем требуется. Впрочем, Финистер мало волновала судьба молочницы — она отправилась на поиски Грегори.
Юноша обнаружился довольно скоро.