Я взмок, и мышцы начали дрожать от напряжения, но все-таки я еще успел достать каждого из противников деревянным мечом, прежде чем окончательно вымотался.
– Все, с меня на сегодня хватит, – сказал я, тяжело дыша.
– Приятно было поработать, лорд, – сказал Берушк и поклонился.
Я заметил, что у нас появились зрители – десяток офицеров и стражников. Они зааплодировали, и я отсалютовал им, прежде чем вернуть меч на его законное место, на стойку. Ну вот, теперь они некоторое время будут обсуждать эту тренировку.
Я вытерся полотенцем, поблагодарил Берушка за оказанную любезность и покинул площадку. Зрители безмолвно расступились, давая мне дорогу.
Титус и Коннер поспешили за мною следом.
– Ты дерешься не хуже Локе! – сказал Коннер.
– А может, и лучше, – заметил Титус. – Его Берушку время от времени удается побить.
Я рассмеялся.
– Конечно, они же давно работают вместе. И знают, чего друг от друга ждать.
– И все равно…
Всю дорогу до нашего крыла мы болтали, словно старые друзья. Тогда, за ужином, близнецы показались мне угрюмыми и замкнутыми, но теперь, когда Титус и Коннер позволили себе расслабиться, они оказались приятными ребятами.
Мы добрались до нашего этажа, и там уже разошлись. А потом я заметил, что дверь в мои покои открыта. Ну вот, а я-то надеялся отдохнуть перед ужином…
Я осторожно заглянул в дверь, ожидая наихудшего.
Но вместо притаившихся убийц в гостиной обнаружились Фреда и Эйбер. Фреда сидела за письменным столом; она раскладывала карты и изучала получающиеся комбинации. Вид у нее был не особенно радостный.
– Что-то стряслось? – тихонько спросил я у Эйбера. – Ей что, не нравится то, что показывают карты?
– Стряслось. Она ничего там не видит. Я удивленно приподнял брови.
– И что, это настолько плохо?
– Не знаю. – Эйбер сложил руки на груди и нахмурился. – Мне она не говорит.
Услышав эту реплику, я невольно улыбнулся.
– Давай завтра вместе пойдем на тренировочную площадку, – сказал я, направляясь в спальню, к тазу для мытья. Надо хоть сполоснуться перед ужином. – Отличный способ поупражняться, а заодно и укрепить отношения с братьями.
– Тут есть одна загвоздка, – откликнулся Эйбер. – Я как-то не испытываю особо теплых чувств к своим братьям. Естественно, за исключением присутствующих.
– Естественно, – согласился я.
– И что же, с ними еще и укреплять отношения? – Эйбер сделал вид, будто содрогнулся от ужаса. – Нет уж, благодарю покорно! Так с кем ты там тренировался?
– С Коннером и Титусом. И с одним довольно любопытным учителем фехтования – его зовут Берушк.
– Да, я как-то е ним встречался. И он только и делал, что оскорблял меня!
– А что же сделал ты?
– Посоветовал ему подрасти и ушел оттуда. Я рассмеялся.
– Все только и твердят, что о приближающейся войне. Разве тебе не хочется быть готовым к ней?
– О, обо мне не беспокойся. У меня есть план. Если на нас нападут, я отойду в сторонку и подожду, пока вы с папой и с Локе не поубиваете всех врагов.
– Тоже мне – план! – фыркнул я.
– До сих пор он вполне себя оправдывал.
– Ты не видел Горация?
– Кого?
– Моего слугу.
– А, этого! Нет. Что, велеть кому-нибудь разыскать его?
– Да нет, не стоит… просто покажи, как добраться до гардероба Мэттьюса, ладно? Мне надо раздобыть какую-нибудь чистую одежду.
– А, это запросто. Пойдем.
Эйбер двинулся к двери, я – за ним следом. Но прежде, чем мы успели выйти, Фреда подала голос.
– Оберон, пожалуйста, подойди сперва ко мне. Мне нужно, чтобы ты перетасовал карты.
– Ну, ладно, – согласился я. – Если ты думаешь, что это поможет…
Но едва лишь я протянул руку к картам, как по замку разнесся колокольный звон, громкий и протяжный. Я застыл, прислушиваясь и считая. Пять ударов, потом восемь, потом еще одиннадцать. Потом все смолкло.
На лице Фреды отразилась тревога. Она встала из-за стола и принялась собирать карты.