Перед праздниками эта магическая стена в каждом аддакане, кроме уже не действующих, начинала играть всеми мыслимыми красками, что всегда собирало множество любопытствующих, и в полдень накануне Праздника Димоэта ее можно было проколоть мечом или копьем, открывая проход.
И дня пробуждения аддаканов от спячки ждали с нетерпением все от мала до велика. За дни отдыха аддаканов реухалцы изнывали без новостей и событий, да и возникала нужда в товарах, которых на Торговой площади к концу мертвого сезона становилось заметно меньше. День пробуждения аддаканов — сам по себе огромное событие, но он лишь предварял насыщенные дни праздников. И стосковавшиеся горожане со всех сторон спешили в эти минуты к Площади Аддаканов — кто-то конкретно к каким-то воротам мира, кто-то, давно потерявший корни и ставший истинным реухалцем, просто других поглазеть и себя показать.
Буквально все обитатели Реухала стремились сейчас к Площади Аддаканов. Изнывшийся по событиям город жаждал зрелищ и новостей. Да, знали — все будет.
Будут пышные ежедневные шествия к Храму Богов, когда каждого в свой день, а в последний — всех вместе во главе с Димоэтом, можно увидеть Семь Богов Аддакая.
Будут состязания на Арене Димоэта, когда в первый день выходят друг против друга более тысячи пар бойцов, от опытных и прошедших огонь-воду до авантюристов и проходимцев, полагающихся на шальную удачу; как правило более половины поединков первого дня заканчиваются трагическим исходом — удача любит достойных.
Будут казни преступников, где осужденному вручается меч и он противостоит двум специально подготовленным, вооруженным палачам; редко кто из осужденных пытается противостоять хорошо обученным громилам, но иногда, к восторгу зрителей, такое случается и казнимому даже удается выйти победителем — в таком случае он объявляется невиновным и немедленно отпускается, а восемь судей, обрекших его на казнь сами выходят против палачей.
Будут помпезные выставки произведений искусства в огромной Галерее Храма Семи Богов — каждый, кто считает свое творение достойным приносит его в эти дни, жрецы отбирают лучшие образцы в галерею, где их может приобрести один из Семи Богов для своего храма, что сразу делает творца знаменитым и богатым; те же, кого в галерею не допустили, будут толпится на площади возле, расхваливая свои произведения в надежде продать.
И будут пышные пиры во всех кварталах — как для знати во дворцах, так и бесплатные угощения от пуза для простых горожан.
Все это будет — завтра и в остальные дни. Впечатлений наберется столько, что хватит для обсуждений на много дней и мало кто сможет охватить все события насыщенных дней. Но, пока голод не утолен, что-нибудь действительно интересное можно увидеть лишь на Площади Аддаканов.
Впрочем, если бы у Трэггану была возможность остаться сейчас дома и провести несколько часов наедине с Млейн и малышом, он бы с удовольствием никуда бы не пошел.
И ему очень хотелось посидеть со старым, вновь обретенным другом, рассказывая о всяких пустяках, старых полузабытых историях, о стычках и поединках. Он хотел вспомнить былое вольное время, полное неожиданностей и опасностей. Стосковался он по простым незатейливым рассказам о военной службе — в том обществе, в котором ему приходилось жить сейчас, подобные разговоры были не в чести.
* * *
Мейчон ждал Трэггану во внутреннем дворе неподалеку от выхода из дворца — не на изящной скамье с резными ножками, а просто у стены на корточках, опустив голову и свесив руки меж колен, думая о чем-то своем.