Крыша над головой наличествовала, и командировочными меня обещали обеспечить в случае чего. Да и стипендия, опять же, на мой счет куда-то там капала, начиная с сегодняшнего дня. В общем, не нужна мне была сдача.
Администраторша вздохнула с явным облегчением – от сердца, видать, деньги-то отрывала. И тут же засуетилась по новой, пытаясь всучить мне банку с клубничным вареньем:
– Сама варила, экологически чистое, с огорода, – уговаривала она меня.
– А вишневого у вас, случайно, не найдется? – тут же обнаглела я.
– Вот, последняя осталась, – просветлела лицом Марья Дмитриевна. Полезла, кряхтя, под кровать. Вынырнула. Отряхнулась. – Для администратора корпуса берегла. Но что с тобой поделаешь, забирай!
Так я покинула сие гостеприимное место. И, поручив Антону тащить тяжелый рюкзак, легко вскинула себе на плечи штурмовой. В путь!
***
Так началась моя новая жизнь. И я не могу сказать, что мне пришлось легко. Весь мой день оказался расписан до последней минуты. Единственное, что мне удалось выбить – так это дополнительное время для сна. Точнее, не время – его и так не хватало. Но, узнав, что я люблю поспать, друиды внесли корректировку в мою избушку, и та стала каким-то хитрым образом влиять на восстановительные процессы в моем организме. Даже больше – за ночь дневные знания утрясались, упорядочивались в моей голове, и обучение шло куда скорее, чем могло бы. А большего мне и не требовалось.
Мой новый дом был совершенством – от и до. От ступенек до шишки на крыше. Избушка (она по сути дела была той же сосной) врастала корнями в землю по букве «Г». Взойдя по ступенькам, я попадала на плетеное крылечко, а оттуда – в крошечную прихожую, из которой было всего три выхода – в жилое помещение и подсобное. Третий вел на улицу.
Жилая горница была донельзя уютной – видимо, была призвана комфортом компенсировать синяки, шишки и моральное неудовлетворение по поводу собственной непроходимой тупости. Пол был покрыт ковром из мягчайшего серого мха. Разумеется, ни о каких мошках и муравьях, спутниках обычного лесного мха, и речи не шло. Мебели у меня было совсем немного – кровать, уютное кресло (не иначе как Борис Иванович друидам проболтался о моих пристрастиях) и шкаф-купе, где поместились мои нехитрые пожитки, да полка с книжками. В углу был камин – отрада моей огненной душе, там же собственно, стояло и кресло. Одну стену занимало зеркало. Оно служило мне телевизором, часами и музыкальным центром. Последний, я, правда, создавать еще не научилась. Так, радио обходилась. Благо, что настраивалось зеркало пультом. Как объяснял Антон, к пульту надо было подключать воображение (этого у меня было хоть отбавляй), и силу собственного технического гения. Последний обошел меня стороной.
В подсобке, другой части избенки, у меня была крошечная кухня, санузел, и даже сауна. Кухней, я, правда, не особо пользовалась – ну там, чайник вскипятить, бутерброд горячий приготовить – питалась-то я все равно в столовой. А вот к сауне я пристрастилась, и парилась душевно и подолгу. Правда, только по воскресеньям, все равно в остальные дни времени не было.
Вот в таком вот чудесном месте я проснулась, потянулась, облачилась в спортивный костюм и отправилась на первую в жизни тренировку с настоящими боевыми магами.
И пришлось мне удивиться. Причем, очень сильно. Во-первых, ребята, как один, были рослые, накаченные до такой степени, что могли бы шутя взять призовые места на соревнованиях по бодибилдингу. Возможно, даже международного класса.
– Смотри, как это у нас делается, – играя рельефными мышцами, сказал боевой маг Роман.
И нанес удар по бетонной стенке как минимум двадцатисантиметровой толщиной. В точке приложения сил нового коллеги образовалась дыра.
– Магический удар второй степени, – хвастливо пояснил он.