– Ты была отличной ученицей, – заметил тот.
Ободренная похвалой, Эллери поклонилась.
– Будем все же надеяться, что до этого не дойдет, – сказал худой человечек, – хотя этот эльф и его товарищ – темные лошадки.
– Они путешествуют вместе и сражаются бок о бок, но человек, тем не менее, как будто презирает темного эльфа, – согласилась женщина. – Все же вряд ли это нам поможет, – быстро добавила она, увидев, что собеседник оживился. – Нападем на одного – ответят все равно оба.
Стоящий в тени человек ненадолго задумался, но ей показалось, что ее слова его не убедили.
– А следопыт всё еще сохранил юношеский задор, – проговорил он, меняя тему. – Уже двадцать лет Мариабронн охотится на всякую нечисть на просторах Ваасы, мог бы привыкнуть, но он по-прежнему загорается, стоит ему что-нибудь обнаружить.
– Похоже, он наткнулся на нечто из наследия Женги. Многие согласятся, что он не зря тревожится.
– Ты считаешь?
– Мариабронн так говорит, да и старый Уингэм тоже так думает, иначе этот проныра продал бы вещь потихоньку.
Худосочный человечек отступил еще глубже в тень, теперь его лицо нельзя было даже различить, и в задумчивости соединил перед собой подушечки длинных тонких пальцев.
– А Уингэм не дурак.
– Да, в магии он разбирается, если не сказать больше. Я бы в этом деле положилась на его суждение, – сказала Эллери.
– Так, значит, Женги оставил книгу, – пробормотал ее собеседник, – вещь огромной мощи.
– Мариабронн говорит, это Книга Творения.
– Ты поедешь в Палишук?
– Да.
– И возьмешь с собой надежных людей?
– Само собой. Отправимся утром, Мариабронн поведет.
– Уже решила, кого взять?
– А ты что, тоже хочешь ехать? – удивленно спросила она.
Прячась в тени, худышка кивнул.
Вернувшись вечером в «Грязные сапоги и окровавленные клинки», Эллери сказала Джарлаксу:
– Твои похождения не остались незамеченными.
– Я был бы уязвлен, окажись иначе, – поднимая бокал и многозначительно подмигивая ей, ответил темный эльф.
Эллери невольно вспыхнула, а ее рыжие волосы только подчеркнули жаркий румянец.
– Завтра я отправляюсь в Палишук, – сказала она, быстро овладев собой.
– Я что-то слышал об этом месте. Палишук – там ведь живут полуорки, верно?
– Так и есть, но они очень достойные.
– Нужно отметить твой отъезд.
– Наш.
Дроу растерялся на мгновение, но, естественно, ничем этого не выдал.
– Я собираю небольшой отряд для этой поездки, – пояснила она. – А твои похождения, как я уже сказала, не остались незамеченными.
– Но я не один.
– Твоего друга я тоже беру.
И оба они повернулись в сторону барной стойки, у которой перед кружкой эля стоял Энтрери с обычным, отстраненно-презрительным выражением на лице. Серый плащ откинут за плечо, открывая превосходную белую рубаху, подаренную Ильнезарой перед путешествием в Ворота Ваасы, и рукоять знаменитого драгоценного кинжала в ножнах у бедра. И Джарлакс, и Эллери отметили, что остальные посетители почтительно держались от него на расстоянии, несмотря на то, что в таверне было очень людно и тесно.
– Да, этого у него не отнимешь, – словно рассуждая вслух, проговорил Джарлакс.
Женщина удивленно посмотрела на дроу, ожидая, что последует какое-то пояснение, но тот продолжал смотреть на друга. На фоне других завсегдатаев Энтрери не выделялся ни ростом, ни силой и ни к кому не проявлял ни малейшей враждебности, однако любой чувствовал излучаемую им мощь и уверенность. Джарлакс решил, что дело в глазах, – они выражали предельную сосредоточенность, главнейшее качество истинного воина.
– Он поедет? – вдруг донесся до него голос Эллери; судя по ее тону, она спросила уже не в первый раз.
– Он мой друг, – ответил дроу. – Он не позволит мне одному отправиться навстречу опасности.