Бероэс подошел ко мне вплотную, взял за плечо и повертел туда-сюда, внимательно разглядывая.
– Кто ты такая? Из какого племени? Ты … Теривага?
– Что? Кто?
Он вдруг наклонился и шлепнул меня по заду. Я с криком бросилась в сторону, а он засмеялся:
– Ай да Териваг! Какую лулу себе заимел!
Вдруг его лицо изменилось. Он сделал резкое хищное движение, желая схватить меня за руку. Одним прыжком я отскочила от него как можно дальше.
– Не догадался сразу. Ты дочь Аэля, – проговорил Бероэс так тихо, что я едва расслышала. – Вот что, значит… Интересно было бы знать, много ли у него дочерей. Таких Териваг в своей лаборатории клепает? Подойди! – велел он, и я против воли сделала шаг навстречу.
Как себя вести? За две недели в Высоком доме я уже привыкла к более вежливому обращению! И пока я растерянно раскрывала рот и поглаживала гудящую попу, Бероэс продолжил командовать:
– Снимай платье. Хочу на тебя посмотреть.
Я закричала:
– Не смей так со мной разговаривать! Я не лулу! Меня нельзя трогать!
Он замысловато выругался и с довольной улыбкой пошел на меня, растопырив руки.
Не знаю, чем бы это закончилось, если б на дороге не появился Териваг. Сразу оценив обстановку, он крикнул Бероэсу, чтобы тот остановился. И пока он шел к нам, Бероэс кричал ему:
– Ну ты и молодчик! Такую красотку нашел! Оставь ее мне, я быстро научу эту … хорошим манерам!
Мне очень не понравилось, как Териваг загородил меня собой. Да и то, что они заговорили вслух, показывает, насколько оба взволнованы.
– Она не …, Бероэс, не надо с ней так разговаривать. Ее нельзя трогать. Она под защитой великого Анту.
Тот дернул тонко вырезанными ноздрями и вдруг оглушительно расхохотался, заложив большие пальцы за пояс бриджей.
– Подумать только, старик-то тоже, оказывается, подвержен слабостям! Но я его понимаю. Ты только посмотри на нее. Какой рост, какая кожа! Волосы – красные! А грудь!.. Ради таких женщин стоило оставить Аэля в живых! И ты посмел скрыть ее от меня!
Териваг обернулся ко мне. Ни один мускул на его лице не шевельнулся, но ноги сами собой понесли меня к катеру. Нанья перешли на телепатию. Забравшись в кресло и сжавшись в комок, я ждала, вся дрожа, когда Териваг закончит разговор. Наконец он поднял руку, прощаясь, и пошел к катеру. Бероэс за его спиной белозубо улыбался и показывал мне неприличные жесты. Я вздрогнула, отвернулась.
– Что означает это слово? Я его не знаю, – спросила я, когда мы поднялись в воздух.
– И не можешь знать. Не повторяй его больше, это слово мужчин. Тебе дали классическую лексику, а оно появилось уже здесь, на Земле, когда нанья поняли, что женщины лулу не так уж некрасивы.
В языке нанья есть аналог понятия «секс», и я немедленно возмутилась:
– Хочешь сказать, вы занимаетесь сексом с нашими женщинами?!
Вместо ответа Териваг просто дернул бровями. Действительно, намеки Бероэса были абсолютно прозрачными.
– Домой нам пока рано. Давай сядем где-нибудь на лесной полянке, поедим в тени.
Когда он опустил катер посреди леса, я все еще разевала рот в удивлении и уже не замечала ни пения птиц, ни дивных цветов, ни деревьев с причудливо искривленными стволами.
– Не понимаю, Териваг! Как это может быть? Вы же в два раз крупнее нас! Что нормальная женщина может с таким сделать? Разве что в руках подержать!
Ему явно хотелось улыбнуться.
– Может, если постарается.
– Но это… это… невероятно, – бормотала я, спускаясь из катера на травку. – Может, у них тут размеры другие? Или у вас?..
Он опять промолчал.
– Тогда без травм не обойдется, – заключила я, принимая у него корзину с едой. – И потом, если вы бодрствуете по году и столько же спите, то сколько у вас длится половой акт?
– Чаще всего без травм и не обходится. Многие женщины потом умирают от кровотечения. Бероэс пару сотен уже в землю уложил.
Я возмущенно воззрилась на Теривага. Руки затряслись от злости. Мне-то уже начало казаться, что он добрый и понимающий, хоть и режет лулу! Несмотря на жару, по коже пробежал озноб.
– А ты сколько уложил, а? – вместо голоса из горла вырвалось шипение.
Он остановился посреди поляны, помолчал немного, подбирая слова, и махнул рукой.
– Не надо так переживать, Ксенья. Это же лулу.
– Вот именно. Это люди! Такие же, как вы! Наши законы запрещают истязать даже мелких животных, а вы убиваете людей ради удовольствия. Не понимаю… – я села на землю, спрятала лицо в ладонях. – Не понимаю…
– Они же обязаны нам своим существованием. Разве родители не имеют права решать судьбу детей?
– У нас не имеют! И вообще, почему это мы ваши дети?
– Я думал, Теи или великий Анту тебе рассказали. Ведь это его отец создал лулу.
Я вздохнула, покачала головой.
– Ну как он мог создать лулу, если человек живет на планете больше миллиона лет? Да, человек современного типа появился всего около шестидесяти тысяч лет назад, но вы-то тут причем?
– Тридцать пять тысяч. Мы его создали. После большого извержения вулкана людей осталось совсем немного. Тогда великий Тавкарон усовершенствовал один из видов. Лулу с их развитой речью, высоким интеллектом, с их ловкостью и смелостью – это братья великого Анту.
Я не нашла что ответить. За едой мы молчали, и за это время превратились в пыль остатки того, во что я еще верила.
– Пусть так, – сказала я наконец. – Пускай вы нас создали. Но по-моему, это вовсе не причина считать, что мы из благодарности должны выполнять все ваши капризы. Если вам не хватает секса, создайте еще один вид, покрупнее, и развлекайтесь на здоровье.
И тут Териваг засмеялся. Заливистый хохот разнесся на весь лес.
– Это я не понимаю, Ксенья, – простонал он, вытирая слезы, – почему ты себя к ним относишь? Лулу до тебя дальше, чем тебе до нас. Ты прекрасна!
Он протянул руки.
– Но-но! – воскликнула я, отодвигаясь. – Не смей меня трогать, чудовище!
Жаль, не знаю, как на языке нанья назвать Теривага извращенцем!
Он тут же убрал руки.
– Ты напрасно меня боишься. Я ведь уже объяснял Бероэсу: ты под защитой великого Анту, к тебе никто и пальцем не притронется!
– То есть тебя только это останавливает?
– Послушай, ну хватит, – сказал он. – Лулу прекрасные работники, ими легко управлять, и при этом они умеют выживать без нашей помощи. А женщины их – ну, что ж, мы ведь тоже живые.
Конец ознакомительного фрагмента.