- А я уже думал, что вас больше нет в Вене, Черников.
Русский засмеялся.
- Вероятное нам всегда кажется невероятным. Я все узнал, что вам нужно.
Штайнер выпил коньяк.
- Есть документы?
- Да. Даже очень хорошие. Я уже давно не видел таких хороших фальшивок.
- Я долженвыкрутиться,-сказалШтайнер.-Уменядолжныбыть
документы. Лучше уж рисковать с подложным паспортом, чем трястись иждать
ареста. Ну, что вы видели?
- Я был в "Алебарде". Эти люди сейчас собираются там. Это тежелюди,
что и семь лет тому назад. Они надежны всвоемроде.Носамыйдешевый
документ стоит четыреста шиллингов.
- Что можно получить за эти деньги?
- Паспорт умершего австрийца. Годный еще на год.
- На год? А потом?
Черников взглянул на Штайнера.
- Вполне возможно, что заграницейегопродлят.Крометого,рукой
специалиста можно потом изменить дату.
Штайнер кивнул.
- Есть еще два паспорта умерших беженцевизГермании.Ноонистоят
восемьсот шиллингов каждый. Полностью подложные можно купитьнедешевле,
чем за сто пятнадцать. Но я бы... не советовал брать их.
Черников вышиб сигарету из мундштука.
- На Лигу наций вам в данный моментнечегорассчитывать.Нанеене
могут рассчитывать даже те, кто въехал в страну легально, но без паспорта.
Нансен, который добился, чтобы мы получили паспорта, уже умер.
- Четыреста шиллингов, - повторил Штайнер. - У меня их двадцать пять.
- Можно попробовать торговаться. Можетбыть,ониотдадутзатриста
пятьдесят.
- Это то же самое, против двадцати пяти. Я просто должен подумать,как
мне достать такую сумму. Где находится "Алебарда"?
Русский вытащил из кармана листочек бумаги.
- Вотадресиимякельнера.Онпосредничаетвтакихделах.Он
созвонится с нужными людьми, когда вы объясните ему, в чем дело. За это он
получает пять шиллингов.
- Хорошо. Я посмотрю, что мнеудастсясделать.-Штайнерзаботливо
спрятал записку. - Сердечное спасибо за заботу, Черников.
- Ну, что вы? - Русский, словнозащищаясь,поднялруку.-Надоже
помогать друг другу, если это возможно. Сам каждый день можешьпопастьв
такое положение.
- Да. - Штайнер поднялся. - Я вас еще найдуирасскажу,какуменя
дела.
- Хорошо. Я часто бываю здесь в это время.Играювшахматысодним
мастером из южной Германии. Вон тот мужчина с локонами. В нормальное время
я никогда бы не поверил, что буду иметь честь играть с такимавторитетом.
- Черников улыбнулся. - Шахматы - моя страсть.
Штайнер кивнул ему в знак прощания.Затемонперешагнулчерезноги
молодых людей, которые лежалинаполу,головамикстене,испалис
открытыми ртами, и направилсякдвери.Застоломсудебногосоветника
Эпштейна сидела одутловатая еврейка.Скрестивруки,онауставиласьна
Эпштейна, как на ненадежное божество.