Мужчина не знал, куда ему деть глаза.
- Я же не могу здесь играть, - наконец вымолвил он.
- Почему? - спросила девочка. - Сыграй. Здесь очень скучно.
- Мириам! - снова крикнула мать.
- Ребенок прав, - сказал старик со шрамом на лбу.-Сыграйте!Может,
это отвлечет нас немного. Я думаю, что здесь это не запрещено.
Скрипач колебался еще минуту. Потом он вынул из футляра смычок, натянул
его и приложил скрипку к плечу. В зале раздались первые нежные звуки.
Керну показалось, что к нему что-топрикоснулось.Будточья-торука
гонит от него прочь нечто, сидящее в нем. Он хотел защититься, но не смог.
Его кожа была против этого. Онавнезапнозадрожалаистянулась.Затем
снова расслабилась, и Керн почувствовал прилив тепла.
Открылась дверь, ведущая в бюро. Показалась голова секретаря. Онвошел
в зал, оставив двери открытыми. Проем двери был ярко освещен. Вбюроуже
горел свет. Маленькая кривая фигурка секретаря темным пятном выделялась на
светлом фоне. Казалось, он хотел что-то сказать, но потом наклонилголову
и стал слушать. Дверь снова захлопнулась за ним, словно ее закрылачья-то
невидимая. рука.
Лишь одна скрипка господствовала в зале. Она наполняла мелодией тяжелый
мертвенныйвоздух,словнорастоплялабезмолвноеодиночествомногих
маленьких существ, собирая в одну большую общую тоску и жалобу.
Керн положил руки на колени. Он опустил голову и весьотдалсямузыке.
Она уносила его вдаль, и к самому себе и к чему-то очень чужому. Маленькая
черноволосая девочка присела на корточки рядом соскрипачом.Онасидела
тихо и неподвижно и смотрела на него.
Скрипка замолчала. Керн немного игралнароялеидостаточнохорошо
разбирался в музыке, чтобы понять, что человек играл прекрасно.
- Шуман? - спросил старик, сидящий рядом со скрипачом.
Тот кивнул.
- Играй дальше, - сказала девочка. - Сыграй что-нибудьсмешное.Здесь
очень грустно.
- Мириам! - тихо крикнула мать.
- Хорошо, - сказал скрипач.
Он снова поднял смычок.
Керн посмотрел по сторонам. Он виделсогбенныеспиныиоткинувшиеся
назад, отливающие белизной лица; он видел печаль,отчаяниеитомягкое
выражение, которое навеяла на них на несколько минут мелодия скрипки, - он
видел все это и вспомнил о многих других залах,которыеемуприходилось
видеть и которыебылинаполненыбеженцами,единственнаявинакоторых
заключалась в том, что они родились и жили.
И скрипка завладела всеми в зале. Этоказалосьнепонятным,новее
звуках люди находили утешение, какнаплечевозлюбленной.Сумеркивсе
больше и больше охватывали комнату.
"Я не хочу погибать, - подумал Керн, - не хочу погибать! Жизнь, дикая и
прекрасная, - я ее еще совсем не знаю;этамелодия,призыв,голоснад
далекими лесами, над чужими горизонтами, в неизвестной ночи, - янехочу
погибать!"
Только спустя некоторое время он заметил, что стало тихо.
- Что ты играл? - спросила девочка.
- Немецкие пляски Франца Шуберта, - хрипло вымолвил скрипач.
Старик, сидящий рядом, засмеялся.