Здесь,
справа.
Мужчина закурил сигарету. Керн, словно прикованный, смотрелнапухлую
руку со вздувшимися венами, которая держала спичку. Черездвачасаэтот
человек закроет свой письменныйстолиотправитсяужинать;потомон,
возможно, сыграет партию в тарокк и выпьет пару стаканчиков молодого вина;
около одиннадцати он зевнет, рассчитается и скажет: "Я устал. Пойду домой.
Спать". Домой! Спать! В это время налесаиполяуграницыопустится
глубокая ночь, кругомтемнота,неизвестность,страхизатерявшаясяв
огромном мире, спотыкающаяся,усталая,тоскующаяполюдямибоящаяся
людей, крошечная искорка жизни - Людвиг Керн. И это всеиз-затого,что
егоискучающегочиновниказаписьменнымстоломразделялабумага,
называемая паспортом. У них одна и та же температура тела, их глазаимели
одно и то же строение, их нервы одинаково реагировалинаодноитоже
раздражение, их мысли текли по однимитемжеруслам,ивсе-такиих
разделяла пропасть - ничего не было у них одинакового: удовольствие одного
было мучением другого, один обладал всем-другойничем;ипропастью,
которая разделяла их, являлась эта бумага,накоторойничегонебыло,
кроме имени и ничего не значащих данных.
- Здесь, справа, - сказал чиновник. - Имя и фамилию.
Керн взял себя в руки и подписал.
- К какой границе вас доставить? - спросил чиновник.
- К чешской.
- Хорошо. Через час вы поедете. Кто-нибудь вас отвезет.
- У меня остались кое-какие вещи в доме, где я жил.Могуязайтиза
ними?
- Какие вещи?
- Чемодан с бельем и всякой мелочью.
- Хорошо. Скажите об этом чиновнику, который вас повезет к границе.По
пути вы сможете зайти.
Инспектор снова отвел Керна вниз и вызвал Штайнера.
- Ну как? - спросил Цыпленок с любопытством.
- Через час нас отправят.
- Иисус Христос! - запричитал поляк. - Опять начнутся муки.
- Ты хочешь остаться здесь? - спросил Цыпленок.
- Если еда лучше... и маленький пост кальфактора, то я отшень охотно.
Керн достал носовой платок и-почистил, насколькобыловозможно,свой
костюм. За четырнадцать дней рубашка стала грязной. Он перевернулманжеты
на левую сторону. Он всегда следил за манжетами. Поляк посмотрел на него.
- Через год-два тебе будет безразлично, - изрек он, словно пророк.
- Куда ты подашься? - спросил Цыпленок.
- В Чехословакию. А ты? В Венгрию?
- В Швейцарию. Уже решил. Поедем со мной? А оттуда мы потом переберемся
дальше, во Францию.
Керн покачал головой:
- Нет, я хочу добраться до Праги.
Через несколько минут Штайнера привели в камеру.
- Ты знаешь, как зовут того полицейского, который ударил меняполицу
вовремяареста?-спросилонКерна.-ЛеопольдШефер.Живетна
Траутенаугассе, 27. Я узнал об этом из протокола. Конечно, тамговорилось
не о том, что он меня ударил, а о том, что я ему угрожал.