Сколько таких она видела в Айове!
— О чем-нибудь другом? — разочарованно переспросил Холт, поняв, что его слова не достигли цели. — Согласен. Ну, например, о том, почему вы решили поселиться именно в этой гостинице.
— Великолепно. Вы можете гордиться тем, что из нескольких сотен гостиниц, разбросанных по всему побережью, я выбрала именно вашу, хотя мне не обещали ни ванны с горячей водой, ни бассейна в форме сердца в каждом номере.
— О, весьма польщен! Я даже не представлял себе, сколько и каких соперников моя скромная гостиница оставила позади.
— Боюсь, что дело не в гостинице, — сказала Лэйси, пропуская мимо ушей саркастические замечания Холта. — Я хотя и стремилась избавиться от надоевшего вида кукурузных полей и университетских городков, мне все же не хотелось попадать в абсолютно незнакомую среду. Знаете, Холт, — насмешливо продолжала она, — во мне все-таки сохранилось кое-что от Среднего Запада, и прежде всего практичность.
Этим летом я намерена в корне изменить свою жизнь, и, как видите, стараюсь. Ваша гостиница сочетает в себе два прекрасных качества: здесь, среди природы, чувствуешь себя уютно и не слишком оторванной от жизни города. Здесь я могу и подумать над своим будущим, и не спеша подготовиться к нему.
— Вы действительно хотите начать новую жизнь? — спросил Холт, внимательно всматриваясь в ее лицо в ожидании серьезного ответа.
— Совершенно новую, — уверенно ответила Лэйси. — Я никогда больше не вернусь в Айову. Я хочу жить полной жизнью. Но я понимаю, что так сразу прыгать в неизвестность небезопасно. Поэтому я решила обосноваться сначала на Северо-Западе, а не где-нибудь в Южной Калифорнии. — Ее слова сопровождались легкой улыбкой.
— Да. — Холт смущенно посмотрел на нее. — Вы, наверное, потратили немало времени, размышляя над всем этим?
— Не только размышляя, но и составляя планы. У меня достаточно организаторских способностей, — сухо сказала Лэйси, — возможно, потому, что я работала библиотекарем.
— Именно поэтому будет вдвойне обидно, если вы потерпите неудачу, практически так и не начав, — сказал Холт таким тоном, будто только что поймал ее на какой-то неточности. — Всегда неприятно, имея возможность реализовать свои планы, безвозвратно упустить ее.
— Но неудача не входит в мои планы, — любезно возразила Лэйси, испытывая удовольствие от того, как она ведет беседу. — Знаете, вы прекрасно вписались бы в среду нашего городка. Чуть-чуть подстричь волосы, кое-что изменить — и никто никогда не сказал бы, что вы приезжий. А уж в нашей семье вы сразу пришлись бы ко двору.
— Что, разумеется, сильно уронило бы меня в ваших глазах, не так ли?
— Поскольку члены моей семьи не очень хорошо разбираются в людях.
— Вот почему они так любили Харольда, этого вашего психолога?
— Боюсь, что да.
— А почему вы думаете, что я такой, как они?
— В вас есть какая-то внутренняя уверенность, я бы даже сказала, самоуверенность. — Лэйси было интересно, как Холт отреагирует на эти слова.
— Самоуверенность? — Губы Холта слегка растянулись в улыбке, открывая прекрасные белые зубы. В его глазах появились искорки смеха, и Лэйси впервые за целый вечер почувствовала себя неуютно. Ни ее бывший муж, ни Харольд не могли смеяться над собой. — Так, значит, вы считаете, что я слишком самоуверен?
— А что сказали бы вы, если бы через несколько часов после знакомства я стала бы предостерегать вас от сближения с какой-нибудь женщиной?
Холт вздохнул, и Лэйси почувствовала, как его рука скользит по ее спине, спускаясь к талии.
— Этот вопрос, — ответил он, — я могу расценить как интерес к моей персоне.
— А я вам интересна? — спросила Лэйси мягко, провоцируя Холта на прямой ответ. В конце концов, ей хотелось понять, почему он пытается предостеречь ее.