"Вряд ли", - подумал Атэ. - "Отбивался пять лет и вдруг устал? Ерунда".
Ведьмак пригладил грязные волосы мага и шепнул ему в самую макушку:
- Пойдём. Я приготовил ванну.
Темный не шевельнулся. Атэ снова опустил руку на спутанные пряди.
- Тепло, - сказал чародей негромко, - давно не было так тепло.
Атэ продолжил медленное движение ладони. Чародей слегка приподнял лицо – он был на полголовы ниже самого Атэ - и произнёс:
- Прости, что видишь это.
Атэ ничего не сказал.
***
Они простояли так ещё какое-то время. Затем маг отстранился и, придерживаясь одной рукой за стену, другой потянул Атэ внутрь. Ведьмак покорно шёл следом, позволяя чародею самому находить дорогу. На повороте Рэн замешкался и слегка повернул лицо к хозяину дома, безмолвно прося о помощи. Атэ взял руку мага, лежавшую на правой стене, и переложил её на другую грань угла. Рэн кивнул, подтверждая, что понял.
Наконец, они оказались в ванной. Едва открылась дверь, в лицо обоим пахнуло теплом. Рэн тут же убрал ладонь со стены и обхватил себя скрещенными руками. Атэ не знал, что вызвало такую реакцию, но на всякий случай обнял мага за плечи и попытался притянуть к себе. Рэн рванулся прочь изо всех сил, и Атэ, уже привыкший к покорности с его стороны, от неожиданности ослабил хватку. Рэн отскочил внутрь ванной, ударился бедром о корыто, брызги горячей воды полетели во все стороны. Маг отступил вбок и тут же неловко поскользнулся на мокром кафеле так, что подскочивший к нему Атэ едва успел снова поймать его в объятья. Лицо чародея исказила ярость, шрамы вновь начали кровоточить.
- Идиот, - сказал Атэ в сердцах, - ты только вредишь самому себе.
Рэн дёрнулся ещё несколько раз и решил, видимо, испробовать другой путь.
- Я не хочу, чтобы ты видел мой позор. Ты хотел, чтобы я верил тебе – я верю. Я говорю с тобой, как говорил бы с тёмным. Убей меня, окажи мне последнее милосердие.
Атэ слабо рыкнул.
- Я не убью тебя. Не хочу и не могу. Есть вещи поважнее твоей чести, да и моей тоже. Ты нужен живым.
Рэн напрягся.
- Кому? – спросил он холодно.
- Не важно, - Атэ чуть смягчил голос. - Ты же умный человек. Маг, – Атэ замолчал. Затем продолжил много тише, хотя понимал, что не имеет на это права. - Но я не отдам тебя, пока не буду уверен, что ты в безопасности. Я никому больше не позволю тебя пытать. Я должен спасти… хотя бы тебя, – он вздохнул.
Атэ посмотрел в закрытые глаза Рэна. Губы мага оставались плотно сжатыми. Он, кажется, увидел события прошедших суток в новом свете.
- У тебя будет время подумать,- сказал Атэ, - но потом. Пожалуйста, сними это.
Он отпустил мага и напоследок провёл кончиками пальцев по кромке ворота.
Рэн шумно вздохнул, собираясь с силами, и изящным движением сбросил с плеч остатки чёрного балахона. Атэ ещё раз окинул взглядом тело чародея. Конечно, оно по-прежнему выглядело нечеловечески измождённым, но в позе Рэна, в изгибе тонкой шеи и слегка отведённых назад плечах сквозила грация, достойная благороднейших людей Атоллы. Он демонстрировал себя с той же гордостью проигравшего, с которой ночью подставлял изрезанное шрамами лицо свету фонарей.
Атэ замер, любуясь представшей перед ним картиной. Кожа Рэна казалась смуглее, чем у большинства жителей островов. Видимо, среди его предков были и южане. Он наверняка был аристократом. И Атэ показалось, что раньше, до того как началось всё это безумие, Рэн был красив. Ведьмак шагнул вперёд – внимание его привлекла уже виденная им в каземате татуировка. Синяя лилия, замершая в полусне чуть ниже ключицы мага. Вьющийся змеёй силуэт её стебля будто гипнотизировал ведьмака, пальцы сами легли на изогнутый лист и начали медленное движение к бутону. Рэн ахнул и попытался отступить назад.
- Прости, - Атэ мысленно выругал себя. И что его дёрнуло? Не следовало вообще показывать магу, что он заметил татуировку. – Больно?... – Атэ замолчал,
когда взгляд его случайно скользнул по напрягшейся мужской плоти чародея. - Хотя, наверное, не очень.
- Не смей насмехаться надо мной! – маг рванулся, но в этот раз вперёд. Руки его тянулись к горлу ведьмака.
Атэ взял его за плечи и приподнял в воздух, а затем сильно тряхнул.
- Ты слышишь смех? – спросил он сурово.
Чародей затих. Атэ поставил его обратно на пол и, не удержавшись, вновь дотронулся до татуировки.
- Она красивая, - сказал Атэ, - тянет к себе… Просит коснуться… И твоя реакция на нее... - Атэ покачал головой. - Извини. Я не сразу понял, что она магическая, – чародей под его пальцами мелко дрожал, но Атэ не замечал этого. Он смотрел только в его глаза, как будто не видел грубо зашитых век. - Это ведь не Кален сделал? Слишком красиво для него…
- Нет, - выдохнул Рэн, - в моей жизни был не только твой ведьмак. Прикажешь платить за это до конца своих дней?
Атэ покачал головой.
- Забирайся в ванну.
***
Держа Рэна за руку, он помог ему переступить через бортик каменной чаши. Вода уже порядком остыла, но погрузив в неё кисть, Атэ снова подогрел её.
- Так хорошо? – спросил ведьмак, и Рэн прошептал в ответ:
- Да…
Атэ подцепил руку Рэна и огладил её пальцами, стараясь не потревожить стальной браслет. Затем снова окунул ее в воду. И уже в воде несколько раз провёл по ней ладонью, отмывая от толстого слоя грязи. Затем отпустил и повторил то же самое с другой рукой. Шрамов оказалось всё же меньше, чем Атэ показалось накануне, зато обнаружилось много свежих царапин и несколько синяков. Закончив с руками, Атэ переместился чуть дальше вдоль бортика ванны и извлёк из воды одну из ног чародея. Здесь дело явно предстояло непростое – Атэ накануне и в голову не пришло, что в тюрьме мага держат без обуви. В итоге всю пешую часть пути он прошёл, ступая по лужам и размякшей земле и без того отбитыми о камни темницы босыми ступнями. От прикосновения к ноге Рэн дернулся.