Перекусив, я побрел дальше – раз уж попал в увеселительное заведение, надо поразвлечься.
Мне встретилось с полдюжины магазинчиков, предлагавших записи переживаний в подключении. Выбор приключений здесь был немножко не такой, как в таких же американских магазинчиках. Быть забоданным быком – очень мило, но нет, спасибо. Провести или подвергнуться операции по перемене пола, в любых вариациях. Умереть во время родов. Облегчить страдания Христа. За этой записью народ выстроился в очередь – наверное, сегодня был какой‑то религиозный праздник. А может, здесь каждый день какой‑нибудь религиозный праздник.
Еще здесь были обычные приключения с девочками‑мальчиками, а также ускоренная запись происходящего «в вашем собственном» желудочно‑кишечном тракте. Нет уж, увольте!
В подземелье увеселений царило хаотичное многообразие всевозможных магазинчиков и торговых рядов – как в Портобелло, только умноженном в сотни раз. Самые обычные предметы каждодневной необходимости, которые в Америке предоставлялись государством бесплатно, здесь продавались за деньги и, естественно, не по фиксированной цене.
Часть заведений была мне знакома по прогулкам вокруг Портобелло. Домохозяйки – в основном женщины, мужчины встречались реже – приходили сюда, наверное, каждое утро, чтобы накупить припасов на день. Их было довольно много для двух часов дня. Постороннему человеку могло показаться, что в торговых рядах там и сям затеваются крупные ссоры – продавцы и покупатели ожесточенно спорили, громко кричали друг на друга и размахивали руками. Но на самом деле это была обычная манера местных жителей торговаться. «Да у тебя что, совсем ум за разум заехал?! Десять песо за эту никчемную фасоль?! Да на прошлой неделе я брала фасоль по пять песо, и отличнейшего качества!» – «У тебя что‑то с памятью не в порядке, женщина! На той неделе фасоль была по восемь песо и такая сморщенная, что я не знал, как от нее избавиться! А это – фасоль из фасолей, просто чудо, а не фасоль!» – «Я могу дать вам за нее шесть песо. Мне нужна фасоль на завтрак, и моя матушка знает, как сделать ее помягче с помощью соды». – «Ваша матушка? Пришлите сюда вашу матушку, и она с легким сердцем выложит за мою фасоль девять песо!» И так до бесконечности. Для них это был способ пообщаться и приятно провести время. Настоящая свара начнется, когда придется выбирать между семью и восемью песо.
Ряды, в которых торговали морепродуктами, показались мне еще занимательнее. Здесь было гораздо больше всяческих видов рыбы и прочей морской живности, чем можно найти в магазинах штата Техас, – огромная треска и лосось, которые водятся в холодных водах северной Атлантики и Тихого океана, причудливые разноцветные рифовые рыбы, извивающиеся живые угри, баки с крупными креветками с Японских островов – все это разнообразие производили здесь, в городе, клонировали и ускоренными темпами выращивали в баках с водой. Несколько местных видов рыб, выловленных в природных водах, – таких, как белозубка из озера Капала, – стоили в десятки раз дороже самых экзотических в определенной степени искусственных морепродуктов.
Я купил небольшую тарелочку такой рыбы – гольян, подсушенный на солнце и залитый маринадом. Его подавали с лимоном и холодным чили. Эта покупка определенно относила меня к категории туристов – даже если бы я не был чернокожим и не одевался, как американец.
Я подсчитал оставшиеся песо и стал присматривать подарок для Амелии. Я уже подарил ей украшение – из‑за которого мы угодили в эти неприятности. А местные национальные одежды она надевать не станет.
В голове зашевелились предательские практичные мысли – подождать с подарками до тех пор, пока операция не закончится. Но я решил, что, как бы то ни было, купить подарок более важно для меня, чем для нее. Это будет чем‑то вроде коммерческой замены молитве.