— Не людей, — Николас хмыкнул, — кахуров.
— И ты тоже — кахур?
— Я по другим причинам не имею гражданских прав.
Гаррет не стал отвечать, потому что они уже входили в магазин, где улыбчивая продавщица, скучавшая у стойки, в мгновение ока набросилась на него и принялась предлагать обширный ассортимент кожаных курток, джинсов, футболок, а заодно цепей и массивных перстней.
— Можно мне такой, господин? — пропел Николас незнакомым голосом, заметив одно из украшений на прилавке.
Продавщица мгновенно умолкла, зыркая на Гаррета из-под чёрных бровей. Ей очень хотелось поддержать каприз раба, но она боялась, что может потерять клиента насовсем, если тот не собирается ему потакать.
Гаррет взял в руки перстень и оглядел со всех сторон. Ничего особенного в нём не нашёл. Перстень был стальным, даже не серебро. И узор сработан довольно грубо.
— Сколько такой? — спросил он.
Продавщица назвала сумму, и Гаррет, прикинув, решил, что вполне может позволить себе её.
— И ошейник подберите рабу. Ну и… что там понадобится ещё. Я пока примерю свой набор, — с этими словами он скрылся в примерочной кабинке, а когда вернулся — всё в тех же доисторических джинсах и собственной футболке, но теперь ещё и в кожаной куртке, надетой поверх неё, — впервые увидел Николаса тоже одетым в джинсы — такие узкие, что сзади так и хотелось ухватить, — обтягивающую футболку, порванную на груди, так что сквозь прорезь виднелся правый сосок, и кожаную куртку, такую же, как у него самого.
— Я бы предложила небольшой аксессуар, — продавщица поднесла металлическое колечко к торчащему соску.
Гаррет смотрел на Николаса и не знал, что сказать. Ему внезапно тоже очень захотелось увидеть это колечко у Николаса в соске.
— Заверните с собой, — заметно охрипшим голосом велел он. — Мне куртку, вот эту цепь… и всё, что на нём.
Пока продавщица колдовала над кассой, Гаррет приблизился к Николасу, дёрнул за пристёгнутый к ошейнику поводок и втянул в глубокий поцелуй. Гаррет с упоением трахал партнёра языком, жалея лишь о том, что на улице нельзя развернуть его задом к себе и отыметь у ближайшей стены.
Продавщица прокашлялась, привлекая к себе внимание:
— Двадцать пять тысяч корров.
Гаррет расплатился и, взявшись за поводок, потянул Николаса прочь.
— Имей в виду, — прошептал тот ему в ухо, — пока ты держишься за эту штуку, мне будет неудобно тебя «защищать».
— А я начинаю входить во вкус, — отрезал Гаррет и потянул сильней.
— Моя обязанность — предупредить…
Отель Гаррет выбрал сам — решив, что снявши голову по волосам не плачут, он направился на свет самых ярких вывесок и, зайдя внутрь, протянул карточку администратору.
— Нужен номер на несколько дней, — равнодушно распорядился он и назвал своё местное имя: — Гордон Картер.
— С комнатой для рабов?
Гаррет пожал плечами и покосился на Николаса. Комната для раба была ему абсолютно не нужна, потому что Николаса он всё равно собирался класть в постель рядом с собой. В целях безопасности, конечно.
— Давайте с ней, — Гаррет махнул рукой.
Девушка добрых десять минут ковырялась в компьютере, чтобы, наконец, протянуть ему магнитный ключ.
— Шестнадцатый этаж, номер девятьсот семь. Вас проводить?
— Спасибо, сам найду.
Украдкой оглядываясь по сторонам, Гаррет двинулся к лифтам. Он успел отметить двери, ведущие в ресторан, и бильярдную, и лестницу, спускавшуюся в подвал, над которой сияла вывеска «SPA для самых дорогих гостей». Под надписью красовалась пара полуголых девушек и таких же полуобнажённых молодых людей, сидевших у их ног.
— Надо будет заглянуть, — пробормотал Гаррет и уже в лифте добавил: — Может, познакомимся с кем-нибудь.
Николас кивнул. Всю оставшуюся дорогу он молчал, и только когда они оказались в номере и Гаррет закрыл дверь за спиной, схватил его за плечи, развернул к себе и поцеловал. Этот жадный поцелуй длился долгих несколько минут. Потом Николас отстранился и, с лёгким беспокойством заглянув Гаррету в глаза, спросил:
— Я надеюсь, ты не оставишь меня в комнате для рабов?
— Нет, — Гаррет, слегка поражённый этой неожиданной эмоциональной выходкой, погладил его по спине, пробрался ладонями вверх, вдоль шеи, и приласкал затылок. Николас прикрыл глаза и откинул голову назад, отдаваясь на волю его рук. — Я тебя ни на шаг не отпущу, — прошептал Гаррет в самое ухо Николаса и, оттянув мочку, слегка прикусил. — Надеюсь, как господин, я по-прежнему могу позволить себе всё, что хочу? — спросил он.
— Да… — выдохнул Николас, продолжая таять в его руках.
— Тогда в душ, — сказал Гаррет, нехотя отстраняясь, и посмотрел на часы, украсившие его запястье. Стрелки показывали восемь часов вечера. — А потом ужинать.
— В душ… по очереди… или вдвоём?
— Вдвоём, — Гаррет стянул с Николаса куртку, следом сбросил свою и, не прекращая целовать его, потащил к двери, ведущей в душ.
Через час или около того они спустились в просторный зал, где стоял с десяток круглых столиков, накрытых белыми скатертями.
Официант с таким же ошейником, как у Николаса, только без серебряных украшений, поспешил к ним.