— Ники… — хрипло произнёс Гаррет. Николас стоял всего в паре сантиметров от него, так что Гаррет ощущал исходивший от его полуобнажённого тела жар. — А к чему это обязывает меня?
Николас покачал головой. Взгляд его слегка затуманился, когда он поднял на Гаррета глаза.
— Ни к чему, — произнёс Николас, и голос его донёсся из каких-то неведомых Гаррету глубин. — Ты можешь делать всё, что хочешь, Гаррет. Или не делать ничего. Ты — мой господин. Ты прав всегда. Только… не причиняй мне настоящего вреда.
На мгновение Гаррету захотелось отбросить ошейник в сторону. Его пугала сама мысль о том, что он может причинить любовнику зло, но Николас перехватил его руку и удержал.
— Пожалуйста… — попросил он. — Если тебе не понравится — мы прекратим.
И Гаррет не выдержал. Решительно застегнул ошейник на шее любовника. А в следующую секунду, не в силах больше сдерживаться, жарко поцеловал его, развернул и толкнул лицом в диван. Сорвал последний клочок ткани, скрывавший безупречное тело, и рывком вошёл.
========== Глава 12 ==========
Гаррет не задумывался о том, нравится ли ему аксессуар, предложенный Николасом, или нет. Ему просто нравилось трахать Николаса, жёстко насаживать на себя: на диване, на кровати или на полу — абсолютно всё равно. А потом лежать и разглядывать безупречное тело и красивое лицо. Гладить, едва касаясь пальцами ухоженной кожи, и упиваться мыслью о том, что всё это досталось ему.
Для Николаса же ошейник менял многое — если не всё. Он чётко осознавал, что теперь в самом деле принадлежит Гаррету, и стоило надеть эту мягкую кожаную полоску на шею, как исчезали все сомнения и тревоги, необходимость сдерживать себя и отвечать за то, что произойдёт.
Он предпочёл бы вообще не говорить Гаррету, зачем предложил надеть на себя этот маленький символ, но подготовка документов задерживалась, и они продолжали проводить вместе в номере день за днём. А Николас, поддавшись искушению один раз, удержаться в остальном уже не мог.
Поняв, что напарник не может решить вопрос, Гаррет взял оформление документов на себя. Николас чувствовал за собой вину. Когда Гаррет возвращался после очередной попытки урегулировать бюрократические формальности, Николас нуждался в том, чтобы эту вину загладить.
Так, в первый раз, когда Гаррет вернулся домой после дня, проведённого за оформлением бумаг, Николас ждал его сидя на пятках на полу. На нём не было ничего, кроме ошейника и полотенца, обмотанного вокруг бёдер, и, стоило Гаррету пересечь порог, его будто током ударило от вида серых глаз, ясных, как воды горной реки, и пристально смотревших на него.
Гаррет замер на несколько секунд, а Николас за это время подполз к нему и, не поднимаясь с колен, принялся раздевать.
Гаррет помог ему избавить себя от футболки, и Николас приступил к джинсам. Спустил их до середины бёдер и поймал губами слегка затвердевший член.
Николас сосал неторопливо, но со всем усердием, не забывая приласкать языком каждую венку.
Гаррет не продержался долго и спустил ему в рот, а затем потянул Николаса к себе, заставляя встать, и принялся целовать. Освободившееся тело дарило облегчение, но жажда с каждым касанием губ становилась только сильней.
Он забрался одной рукой под полотенце Николаса. То, не выдержав напора, соскользнуло на пол, а Гаррет, не обращая на это внимания и одной рукой лаская спину Николаса, принялся отдрачивать ему. Рука Гаррета двигалась уверенно и быстро, каждые несколько секунд вырывая из горла Николаса рваный вздох. Двумя руками он вцепился в шею Гаррета, чтобы не упасть, и прогнулся навстречу, полностью отдаваясь на волю его рук.
Гаррет нагнулся, чтобы поцеловать его ещё раз, и в ту же секунду семя Николаса брызнуло на ковёр.
Гаррет продолжал удерживать его и целовать, пока через силу не заставил себя оторваться от мягких губ.
— Что это было? — прошептал он. Голос не слушался.
— Можно, я буду так тебя встречать?
Гаррет чувствовал подвох. Он чувствовал, что бесплатный секс — как и бесплатный отсос — бывает только в мышеловке. Но отказаться не смог.
— Только если ты хочешь, — выдохнул он.
На следующий день — это был вторник — всё повторилось ещё раз.
Гаррет не задавал вопросов. Он был твёрдо уверен, что каждый взрослый человек в состоянии принимать решения для себя.
— Поможешь мне в душе? — спросил он.
— Да, — ответил Николас и следом за Гарретом двинулся в ванную.
Гаррет в самом деле устал. Потому, когда Николас, взяв губку, принялся тщательно оттирать его тело от несуществующей грязи и дневного пота, и не подумал возражать. Иногда Николас закреплял действия поцелуем, и тогда Гаррет тянулся погладить его — по плечам, по волосам. Николас жмурился и потирался о его живот виском.
— Хочешь, сделаю массаж? — спросил он, когда процедура подошла к концу.
— Не нужно, — сказал Гаррет и, выбравшись из душевой кабины, потянулся за полотенцем. Николас успел быстрее и принялся его обтирать. Всё это время он стоял на коленях, и, если бы Гаррет чуть яснее соображал, наверняка заметил бы тот самый взгляд, который напугал его несколько дней назад, — абсолютное доверие и покорность светились в нём.
Они перебрались в гостиную, Гаррет сел в кресло перед телевизором и стал щёлкать пультом. Голова ещё не заработала настолько, чтобы он мог рассказать о том, как прошёл день. Зато прояснилась достаточно, чтобы Гаррет вдруг обнаружил, что Николас сидит не в соседнем кресле, а у его ног. Как, впрочем, и все предыдущие дни.
Гаррет опустил руку, касаясь его плеча.
— Ники… — позвал он.