Мне пришлось сжать губы, чтобы не улыбнуться. «Это будет интересно…»
— За твою первую выпивку, — сказал я, прикасаясь к его стакану. — Второй раунд.
— Второй раунд, — согласился он. Потом поднес стакан ко рту и, прежде чем сделать глоток, поднес его к носу и нахмурился. Затем он дернулся назад, и его глаза начали слезиться. — Ох, черт. Пахнет ужасно.
— Пахнет как виски.
— Виски ужасно пахнет. Адски. Бьюсь об заклад, это также ужасно и на вкус, — когда он сделал маленький глоток и его лицо сморщилось, я рассмеялся. — Тьфу. Не думаю, что мне это нравится.
— Ты мог пить его с колой.
Рид снова понюхал виски и поморщился, но сделал еще один маленький глоток жидкости.
— Сначала кофе, а теперь виски, — продолжил я. — Возможно, придется отозвать твое удостоверение совершеннолетнего.
— Поверь, мне нравится пиво. Я думаю, если у меня было это, мне это нравилось. Возможно.
— По крайней мере, мне не придется беспокоиться о том, что ты напьешься до смерти, когда вернешься сюда, — я подошел взять его стакан, чтобы вылить его обратно в бутылку, но Рид забрал его обратно.
— Нет, я собираюсь сделать это, и ты тоже, — затем он указал на меня. — Пей.
Мои глаза расширились, когда он сделал большой глоток, и я попытался не рассмеяться, когда он вздрогнул.
— Тебе не обязательно это пить.
— Да, понимаю. Я не хочу, чтобы мое удостоверение отозвали, — Рид подмигнул мне и снова отхлебнул.
— Ладно, хватит, пьяница, — сказал я, посмеиваясь, так как мне удалось забрать у него стакан, прежде чем он прикончит его. — Если я привезу тебя обратно пьяного и блюющего, скорее всего, тебя никогда больше не выпустят из дома.
— Разве это не похоже на какой-то обряд посвящения?
— Не тогда, когда тебе двадцать семь.
Он помахал мне рукой, когда вошел в гостиную и плюхнулся на жесткий диван.
— Думаю, ты прав. Может, в следующий раз с кокаином.
Я оставил свой стакан на стойке, чтобы не опьянеть и не потерять голову, и выбрал кресло поближе к Риду.
— Это замечательно. Мне тепло. Как будто алкоголь распространяется по всему телу, понимаешь? — перекатившись на диване, он лег на спину и погладил руками свой живот. — Как одеяло для внутренностей.
«Боже. Он тоже чувствовал это».
— Если бы виски было музыкой, — продолжал он, — я думаю, что она началась бы с пунша, а затем превратилась бы в нечто медленное и легкое, — его пальцы танцевали в воздухе, как будто он играл мелодию, и именно тогда я заметил, чего не хватало в комнате.
— Где твое пианино?
— Его нет.
— Почему нет? Разве это не важно для тебя?
— Что-то типа жалоб на шум.
Недостатки проживания в квартире.
— Попался. Так ты тренируешься в доме своих родителей?
— Нет, они много лет назад избавились от своего.