— Ты меня еще поучи… — начал было второй, но его перебил первый.
— Надо будет и поучу. Все, харе лясы точить.
И тут врач закричал.
— Не пускайте его в палату, вызовите охрану.
— Бойцы, — заорал первый, прямо возле двери моей палаты.
Я не мог не узнать этот голос, но господи, как же я не хочу, чтобы мой наставник видел меня в таком виде. Ведь он меня учил для чего-то большего, а теперь, увидев меня, он поймет, что все его усилия пропали даром.
— К бою — продолжал кричать мой бывший наставник — никого к двери не подпускать.
Услышав звук передергивания нескольких затворов, мне стало не по себе. Неужели мой наставник настолько отмороженный, что отдаст приказ стрелять по медперсоналу? А его бойцы, они что, больные на голову, чтобы выполнить такой приказ?
Дверь в палату открылась, и в нее вошел, все такой же смуглый и здоровый как гора, дагестанец, по фамилии Мамедов.
— Здорова лежебока — радостно сказал он.
— Здравия желаю, товарищ полковник — попытался я изобразить улыбку.
В руке полковник держал большую клетчатую сумку, чем-то набитую настолько, что она напоминала большой мяч с гранями.
— Обижаешь — Мамедов кивнул на свои погоны, на которых сияли генеральские звезды. — Не устал здесь отдыхать? — спросил он, ставя сумку на пол.
Я не успел ему ничего ответить. За дверью началась, какая то суета и полковник… то есть уже генерал-майор начал спешно извлекать из сумки теплые вещи, бушлат, ватные штаны, вязаную шапочку и один ботинок.
— А можно узнать, что происходит?
— По ходу дела все узнаешь — ответил Мамедов и принялся меня одевать.
— Мне кажется я слишком тепло одет, для этого времени года — сказал я, после того как Мамедов меня одел — сейчас идет только первый снег и больших морозов не предвидится.
— Там, куда мы направляемся, уже далеко не первый снег — ответил он и взял меня на руки, как жених невесту.
— А куда мы направляемся? — снова спросил я.
— Мы — на его лице появилась довольная гримаса — отправляемся на тот свет.
Я и так ничего не понимаю, а теперь вообще склонен считать, что мой бывший наставник сбрендил. Я, конечно, помню, что говорил отец, о том кому из наставников я могу доверять как ему. Это гусар Матвеевич и вояка Мамедов. Но после того, как последний вынес меня в коридор, мои сомнения, на счет его умственных способностей, усилились.
В коридоре стояло четыре бойца, в полной экипировки спецназа, с Калашниковыми и держали под прицелом, лежащий на полу, медперсонал.
— Вы не террористы?
Мамедов посмотрел на меня так, как смотрят на дебилов.
— Охренел, что ли — говорил он, спускаясь со мной по лестнице, впереди своих бойцов — этот придурок, главврач, не хотел тебя отпускать. Даже после того как я показал ему свидетельство о твоей смерти.
Вот это новость, прямо груз с плеч. Так глядишь, точно, на тот свет попрем, всем скопом, вместе с Мамедовым и его шизанутыми бойцами. Что вообще происходит, что, мать вашу, за ересь несет этот смуглый увалень.
На первом этаже ситуация была примерно такая же как и на третьем, за исключением того, что бойцов было больше и медперсонал не лежал, а стоял с поднятыми руками.
У входа в госпиталь стояло четыре бронеавтомобиля 'тигр'. Два из которых, первый и последний, с пулеметными турелями, в которых сидело по бойцу.
Выйдя из госпиталя, Мамедов подошел к задней двери второго 'тигра', один из бойцов открыл дверь, и он меня усадил на заднее сидение. Рядом сидел еще один инвалид, но у него не было лишь правой ноги, по колено. Этот парень помог мне пристегнуться ремнем безопасности.
— По коням — крикнул Мамедов.