— А самый редкий или необычный вид обращенных, какой?
— Леший — изрек Кузьма, на секунду оторвавшись от тарелки.
— Кхе — подавился Николай — кто?
— Леший — подтвердил Маэстро слова кузнеца.
Здоровяки продолжали жевать, как ни в чем небывало, а мы с Николаем уставились на них, непонимающим взглядом.
— Подожди Кузьма, как это леший, что настоящий, как в сказке?
И хотя я слабо себе представлял, как может выглядеть такой зверь даже в сказке, я все же настоял на том, чтобы кузнец перестал быть обжорой и ответил мне прямо сейчас.
— Да ты чего, дай поесть, вон у Маэстро спроси — перевел он стрелки.
Я посмотрел на Маэстро, но тот, втягивая в рот домашнюю лапшу, энергично замахал головой. Мол, даже не думай меня спрашивать, я очень сильно занят.
Я даже не успел подумать, на кого из здоровяков первым наехать, как Николай, вспомнил все известные ему матерные слова, не вежливо 'попросил' товарищей все же отвлечься от поедания чудесного супа.
— Остынет же — взмолился Маэстро.
— Я тебе сейчас этот суп знаешь, куда залью, — медленно, краснея на глазах от злости, говорил сильнейший богатырь России — а ну говорите, что за зверь, этот ваш леший.
Здоровяки вздохнули, и кузнец начал, хоть и нехотя, говорить.
— Леший не зверь, а дерево, только живое, с глазами и ртом.
Мы с Николаем переглянулись.
— В смысле дерево? — не веря своим ушам, спросил я.
— Ну, вы же видели деревья, мимо которых мы проезжали? — после моего и Николая кивков, Маэстро продолжил — вот так и выглядит леший.
— А глаза и рот где, а ходят они как, и какие у них руки? — разом выпалил Николай три вопроса, пока здоровяки снова не уткнулись в тарелки.
— Пока он глаза и рот не откроет, хрен ты их найдешь, вместо рук, ветки, а ноги ему заменяют корни.
После этого ответа Кузьма стал поглядывать в свою тарелку, а я припомнил рассказ Лены, про серба с четырьмя руками.
Да по сравнению с лешим, описание внешности серба просто меркнет. Это что за дела такие творятся, что за мир такой, где все 'бабушкины сказки' взаправду.
— А Горынычей там, или русалок, нет? — осторожно спросил я.
— Нет — раздраженно отвечал кузнец, жаждавший продолжить трапезу — и бабы яги тоже нет.
Здоровяки снова уткнулись в тарелки, пока мы с Николаем рисовали себе образы, как примерно может выглядеть леший. Мысли Николая я читать не умею, но у меня, кроме образа из старого мультика, ничего на ум не шло.
— А где его можно увидеть? — снова отвлек Николай здоровяков от поедания супа.
— Нигде.
Ответ Кузьмы, Николая не устроил.
— Но вы же его где-то видели?
— Его все видели, когда, в первый день открытия ковчега, несколько тысяч прошло в этот мир. После этого его больше никто не видел, он ушел в лес, никому и ничего не объясняя.
— До того, как он 'сюда' попал, — перехватывая инициативу у Кузьмы и давая тому хлебануть несколько ложек супа, говорил Маэстро — это был старый заросший дед, который, по словам твоего отца, жил отшельником, где то на просторах Сибири.