– Мне это не нравится.
Как она узнала о его приготовлениях?
Он сказал, взглянув прямо в глаза Леди:
– Халк – хороший человек. Мне кажется, такие больше в твоем вкусе, чем я. Он достоин многого…
Если она и уловила скрытый смысл его слов, то не подала виду.
– Достойный – это еще не выход из положения. Но… насчет Халка у меня роковое предчувствие.
– Признаюсь, решение досталось нелегко. Я испытываю чувство вины… Может быть, причина в ревности.
– Да, это так, – согласилась она. Теперь он убедился, что она разгадала причину отъезда Халка.
Стайл переменил тему разговора.
– Мне страшно оставлять тебя одну без присмотра Халка, и все же мне нужна Платиновая Флейта. Нейса отправится со мной, на меня может напасть Недруг.
– Ты безопасности ищешь или мести?
По лицу Стайла пробежала гримаса.
– Откуда ты так хорошо меня знаешь?
– Ты очень похож на моего покойного мужа.
– Он никогда не помышлял о мести?
– За себя самого – нет. Только за тех, кем дорожил… – Она сделала паузу, и он заподозрил, что сейчас перед ее мысленным взором предстала кровавая картина битвы с троллями, которые погубили родную деревню ее бывшего мужа. – Без Халка и Нейсы оставаться в Замке опасно, я должна идти с тобой в Пурпурные Горы.
– Но это не менее опасно, Леди!
– С тобой и твоей магией я в меньшей безопасности, чем без тебя? – язвительно спросила Леди. – Что ж, получается, я ошиблась в тебе?
Стайл растерянно глядел на нее.
– Но до этих твоих слов я был уверен, что ты не очень‑то охотно переносишь мое присутствие. Ради памяти своего мужа ты называешь меня, как и его, господином, но и только. Мы‑то с тобой знаем, что наши отношения не повторяют тех, ваших, прежних. Я не хотел навязывать тебе мое общество дольше, чем того требовала необходимость.
– Но с учетом всего этого может ли Леди сопровождать своего господина?
Стайл пристально вглядывался в нее. Внутренне он протестовал против ее плана, который действительно не нравился ему. Испытывая нервозность и вину перед нею, он сказал:
– Конечно, может.
Леди ехала на светло‑голубой кобылке, Хинблу, родившейся той далекой весной от Хинни и Голубого Жеребца. Собственно, масть кобылки – всего лишь отблеск голубой упряжи, но эффект поразительный. Хинни уже давно не было в живых, состарившийся Жеребец доживает отпущенный ему срок.
Стайл сидел верхом на Нейсе. Он не признавал других животных для езды с тех пор, как приручил единорога. Даже самая резвая и умная лошадь не смогла бы так верно служить ему, как Нейса. И дело было не только в послушании животного хозяину, а в большем.
Они пересекли южную границу Голубых Владений и углубились в лес, смыкавшийся с Грядой Пурпурных Гор. Подножья достигли быстро. Согласно выпискам Стайла из географических манускриптов, которые составил при жизни его двойник‑предшественник. Темные эльфы, работавшие с платиной, жили в Пурпурных Горах в пятидесяти милях на восток от Занавеса – двери в Протон. Эльфы знали про эту дверь. Нейса же, что бороздила эти земли годы и годы, знала тайное место лишь понаслышке. С поселениями эльфов она тоже была плохо знакома.
Здесь, у подножья Пурпурных Гор, земля была мягкой, а воздух – ароматным, облака на небе ребристые, как бы испещренные тропинками, что делает утреннюю зарю полосатой, прерывистой.
Несмотря на приятный пейзаж, поездка вдруг стала скучной и утомительной. Будь Стайл один – он поспал бы на спине Нейсы, попросив ее не трясти при беге, или поиграл бы на гармонике, наконец просто поболтал бы с рогатой кобылицей, но присутствие Леди подавляло его свойственными ей величием и великолепием.