— Ну да, защита… Очень крепкие заклятия, ты молодец. Я снял их, не обессудь. У меня было долгое и неприятное путешествие, а ты мог не возвращаться и несколько дней…
— Всё в порядке, — опомнился Альен, внезапно устыдившись такого явного не-гостеприимства. — Садись, конечно. Ты, наверное, голоден? Как ты нашёл меня?
— О, пустяки, — Нитлот снова опустился на стул, проведя рукой по лбу — он и вправду был измождён. Альен заметил на столе покусанный ломоть хлеба и кружку молока. — Нашёл тут у тебя, прости ещё раз… Я несколько дней не ел, какое-то помрачнение нашло, как увидел…
Альен молча снял с полки кувшин и наполнил кружку до краёв, а потом засуетился — подставил под хлеб одну из двух в Домике деревянных мисок, предварительно смахнув с неё пыль, вытряхнул из мешка оставшиеся яблоки и полголовы сыра, бросился отмывать в кадке морковь… Продукты, кроме добытых в лесу им самим, в основном приносил из деревни Соуш (не бесплатно, разумеется), и сейчас они как раз были на исходе. Альен хлопнул себя по лбу, злясь на вечную забывчивость: в леднике ведь дожидалась недавно убитая и даже ощипанная куропатка… Увидев её, Нилот издал ликующий возглас, и его блёклые глазки алчно заблестели. Альен не выдержал и усмехнулся.
— Подождёшь похлёбки или зажарить её?
— Само собой, зажарить — так быстрее, — ответил Нилот, потирая руки. — Ты просто меня спасаешь.
Альен так отвык от гостей, что каждое движение давалось ему неловко, зато радовала возможность занять чем-то руки — это отвлекало. Возясь с куропаткой, он искоса наблюдал за Нитлотом, который грыз морковь с хлебом, почти не жуя, и явно покушался на сыр, борясь с природной застенчивостью. Альен отметил, что подол его балахона покрывала многодневная грязь, а в капюшоне застряла трава. Он жадно вглядывался в эти мелочи, стараясь пока не касаться главного, страшного вопроса — зачем Нитлот здесь?…
— Так себе место ты выбрал для житья, если честно, — сказал Нитлот, перебарщивая со сладким дружелюбием в голосе. — Горы и леса, леса и горы…
— И Пустошь, — подсказал Альен, отодвигая на край стола книги. Сейчас он как никогда ощущал, что площадь Домика не рассчитана на двоих.
— И Пустошь… И волки, и люди дикие, как эти самые волки. Страшная глушь, до ближайшего города дня три конного пути…
— Пять, — машинально поправил Альен. Масло, шипевшее над огнём в очаге, как раз разлетелось злобными брызгами, и ему некогда было придумывать ответы поумнее.
— Тем более. Ещё и эта избушка… Хотя тут не спорю, она вполне в твоём духе. Всё мрачное и неуютное, как ты любишь.
— Не такое уж неуютное, — возразил Альен, даже несколько оскорбившись. Он уже так привык связывать Домик с собой, что был не готов стерпеть подобные высказывания под его крышей. — И тут есть всё необходимое.
— В леске на севере Ти'арга — о, ещё бы… Я долго не верил, когда узнал, что ты здесь. Тебе же было открыто всё Обетованное, к тому же с твоим талантом…
— Вот только не будем, ради всех богов, о моём таланте, — пожалуй, слишком резко обрубил Альен — и сразу почему-то вспомнил медальон с Дарекрой на той могиле… Ему стало совсем не по себе. Как много знает Нитлот? В чём он успел покопаться, пока сидел здесь?… Утешало лишь то, что Альен благоразумно не хранил в Домике ничего особенно подозрительного, но Нитлоту с его пронырливостью хватило бы любой ерунды… Альен вспомнил, что Нитлот всегда был силён в телепатии, и осторожно укрепил стены, окружавшие сознание. Тот никак не отреагировал — значит, пробиться пока не пытался. Что ж, уже неплохо.
— Как угодно, — сразу стушевался Нитлот и поспешил восхититься тем, как хорошо подрумянилась куропатка. Альен почувствовал, что и сам проголодался (может быть, от волнения), и уселся за стол напротив Отражения. Вся ситуация отдавала безумием, но он решил отнестись к этому философски. Фиенни всегда советовал поступать именно так.
Фиенни…
Альен медленно отложил двузубую вилку. Нитлот оторвался от еды, видимо почувствовав его взгляд.
— Что-то не так?…
— Да, — Альен помолчал, подбирая слова. Будто отвечая его настроению, где-то вдалеке заурчал гром — наверное, дождь скоро польёт как раз над сельским кладбищем… — Я хочу знать, что происходит.
— Ничего особенного, — Нитлот улыбнулся и отёр жир с подбородка. — Я всего лишь зашёл к тебе в гости.
Альен чуть не расхохотался.
— Спустя семь лет? Учитывая обстоятельства, при которых мы в последний раз виделись?… Не считай меня дураком, Нитлот. Не мог ты от самой Долины искать меня просто так.
— Я и не говорил, что пришёл просто так, — мягко, но укоризненно заметил Нитлот. — А насчёт семи лет… Ты сам порвал все старые связи. Не верю, что ты не догадывался, сколько наших пытались наладить общение с тобой — хотя бы чтобы доучить владеть Силой. А ты бросился непонятно во что, как помешанный…
— Это никого не касается, — поморщившись, перебил Альен. — Это было моё решение, и для моей жизни достаточно такого уровня Силы. К тому же он, не стану скромничать, не столь уж низок.
— «Не столь уж»… — со странной улыбкой повторил Нитлот. — А ты по-прежнему витиевато выражаешься. Нескоро выветриваются привычки лорда, верно?…
Альен хотел было съязвить, но осёкся, заглянув Нитлоту в глаза. Там, в их блёклой глубине, и лежал ответ на все его вопросы.
Ненависть.
Нитлот всегда ненавидел его — ужасно, до судорожной дрожи, непозволительно сильно для отрешённых на вид Отражений. Больше того — он жаждал смерти Альена, и с годами эта жажда только окрепла. И сейчас он все силы бросал на то, чтобы скрыть это, но заранее знал, что обречён на провал.
— Что тебе нужно, Нитлот? — медленно и отчётливо проговорил он. Становилось всё темнее, и за окном послышался шорох расходившегося дождя. — Говори прямо, хватит вилять. И ты всё ещё не объяснил, как нашёл меня. Проблема в том, что это почти невозможно.