— Ты делаешь ужасные вещи, Альен, — голос Нитлота упал до шёпота, а белесые брови как-то просительно поползли вверх. — Они оставляют за собой след. Ты делаешь то, что непозволительно в этом мире.
— В этом, — быстро повторил Альен. — Будто бы тебе доступны другие.
— Мне нет, — Нитлот вздохнул. — Но ты должен знать, что кое-кому доступны. Он наверняка говорил тебе… А ты расшатываешь связь между мирами. Разъедаешь тонкие материи, слишком тонкие для твоего понимания.
— Я всегда осторожен.
— Проклятье, да не в этом дело!.. — в этот момент в тишине от подутихшего дождя вдруг сверкнула молния, и они оба вздрогнули. Слишком близко к лесу, слишком опасно. Большим пальцем Альен быстро начертил на стене охранительный знак Шейиза — в случае чего он должен был уберечь от огня. — Тут уже нет разницы, осторожен ли ты, пойми наконец… Есть граница, за которой начинается «нельзя».
Альен искренне сомневался в существовании такой границы, но спорить не видел смысла. Чтобы хоть чем-то заняться, он начал убирать со стола под дробный стук снова усилившегося (вопреки всякой логике) ливня. Нитлот следил за каждым его движением, дожидаясь ответа.
— Так чего вы от меня хотите?
— Чтобы ты прекратил.
— Что именно?… Скажи уж прямо.
— Свои опыты… — он запнулся. — С чёрной магией. С миром мёртвых. С обрядами на крови, с упырями и призраками… Понятия не имею, где ты раскопал книги обо всей этой гадости, но мы не сомневаемся, что это ты. Баланс в мире нарушен, и вина на твоих плечах.
Альен выслушал его спокойно. Он чувствовал, что это не блеф: у Отражений действительно есть доказательства. Что ж, тем лучше — не придётся оправдываться. Он уже соскучился по достойным противникам.
— А что будет, если я не соглашусь остановиться?
Нитлот рассеянно скользнул взглядом по знаку Шейиза на стене, и искривлённый треугольник налился оранжевым светом.
— Ты согласишься, если сохранил хоть чуть-чуть здравого смысла.
— Нет, — усмехнулся Альен, водворяя на законное место бутыль со снадобьем. Ему нравилась эта игра — она разжигала кровь не хуже тёмных обрядов. И ничуть не хуже приглушала боль. — Не сохранил. И что же, будете охотиться за мной? Тебя прислали как убийцу, да?
— Что ты несёшь? — взвился Нитлот. — Меня прислали для переговоров с тобой, как с равным!.. Хоть я и никогда не считал людей равными нам…
— Слава богам, что ты не Старший, — вставил Альен.
— Пока не Старший… Но это к делу не относится. Альен, ты приносишь в мир зло.
— Как все живые. Мир переполнен злом. А я, по крайней мере, не грабитель и не насильник.
— Ты некромант, а это куда хуже!..
— Могли бы и поблагодарить, между прочим, — опять не выдержал Альен. Насколько он мог судить по звукам снаружи, гроза удалялась в сторону Пустоши; он широко распахнул ставни, чтобы впустить в Домик побольше свежести. Воздух здесь, по его мнению, от присутствия Нитлота стал затхлым. — Я, можно сказать, вернул к жизни древнее, забытое искусство. По-своему полезное.
— Тёмное искусство, искусство зла, — повторил Нитлот, как затверженную детскую считалку. — Оно не может быть полезным… Повсюду происходят ужасные вещи.
— Например? — заинтересовался Альен. — Не слышал ни о чём более ужасном, чем обычно.
— Ты должен знать это лучше меня, — упрекнул Нитлот. — Твой Ти'арг только что оправился от войны с Альсунгом, а тот сейчас очень силён и хочет мести. Они строят корабли и тренируют бойцов.
— Они же северяне, Нитлот… — Альен никогда не бывал в северном королевстве, но встречал уроженцев тех краёв — костоломов-наёмников, которые из всех столовых приборов пользоваться умели только ножом. — Они всегда только этим и занимались.
— Как можно быть таким легкомысленным!.. — Нитлот по-женски всплеснул руками. — Ти'аргу не устоять, если начнётся новая война. А Альсунгу есть на что претендовать — на Хаэдран, к примеру…
— Меня не интересует политика.
— И зря. Сейчас такие времена, что она интересует даже наших… Ну хоть о бунтах дорелийских крестьян ты слышал?
— Нет.
— А о болезни, что выкосила четверть степняков из Шайальдэ?