Марс понял, что сделал Лайтмен, но он решил, что Эдди был просто неизлечим.
Куаре сдержанно попрощался с Лайтом — ему в перерыве между тренировками нужно было убрать еще какого-то профессора. А очередная тренировка начиналась через час (последние 2 года Марс числился космонавтом, и правительство сильно хотело высадить его на обратную сторону луны).
Лайтмен вызвал флайер. Ему тоже хотелось побыть одному. Прежде всего потому, что в памяти МакМилна он увидел тех же зверомордых, что вот уже 4 года приходили во сне к нему. Но это были не звери. Это были люди. Хотя, можно ли называть людьми тех, кто не родился здесь, на этой планете?
«Из воспоминаний Эда Мак-Милна»
Катер опустился и еще дрожал, когда открылся люк, и из люка — Эд вжался в землю чуть ли не по уши — резво посыпались твари в черных комбинезонах со звериными безобразными головами.
Место им, видно, было хорошо знакомо, Эда они засечь не могли, по крайней мере, в этом его заверили техники, и монстры чувствовали себя совершенно раскованно. Они издавали звуки, похожие на смех и… через минуту на траву полетели плотные куртки и свирепые морды. Эд присвистнул про себя — страшные лица и руки оказались масками и перчатками, хотя и не все, снявшие их, были похожи на людей.
Эд насчитал 8 «монстров». Двое ничем не отличались от него самого — первому, высокому, белобрысому можно было дать лет 25 и приписать скандинавское происхождение. Второй был более хрупким, гибким, с тонкими чертами. А вот кожа третьего волонтера уже отливала зеленью, нос, лоб и подбородок защищали костяные пластинки, и похож он был больше на змею, чем на человека. Четвертый — Смуглый, изрезанный шрамами, был абсолютно лысым, с мохнатыми ушами и с кисточками на них. Пятый под курткой не носил ничего — синеволосый, с чуднЫми зелеными глазами, он украсил кожу круглыми широкими металлическими заклепками (так показалось тогда Эду). Еще трое — с низкими лбами, выступающими клыками и мрачноватым огоньком в красных глазах, вызвали у МакМилна какое-то генетическое отвращение, но тоже по-своему были симпатичны, молоды и полны сил.
Монстры побросали в кучу одежду, половину отягощавшего их оружия и повели себя как парни на пикнике: зеленый разжег костер взглядом, обезьяноподобные принесли сумку с продуктами и напитками. Эд убедился, наконец, что они не замечают его присутствия, и начал быстро диктовать наблюдения на миниатюрный магнитофон. Лингвоприемник у него на запястье с дикой скоростью обрабатывал регистрируемые звуки и на третьи сутки Эд начал частично понимать речь монстров.
— Долго мы будем доить анасила? — спросил змееподобного белобрысый.
Тот выразительно зевнул, показывая черные жевательные пластины.
Голый по пояс таллерианин лениво запустил шишкой в голову Бу, одного из обезьяноподобных кьялов. Тот, осоловевший от наркотика, даже не вздрогнул.
— Скука, — подытожил хрупкий веганец. Его звали Реи че каи Вирата, был он до невозможности родовит и в пираты пошел от жира, в отличие от белобрысого Харка с астероидов, чьи родители едва смогли дать сыну образование.
— Планета закрыта для контакта, милые, — даже манера таллерианина говорить казалась крайне оскорбительной, но к ней здесь уже привыкли. Глупо давать повод уроженцу Таллара, чья жизнь целиком состоит из поисков хорошей драки. — Четверо пьяных, — подытожил он. — И четверо трезвых. Аборигены, — он ткнул пальцем в Харка, — похожи на тебя. Ты идешь и достаешь нам девочку.
— Потом всем, включая мартышек, вырезают яйца, — потянулся Реи.
— Вам, конечно, скучно, — улыбнулся змееподобный. — Вам нужно крови по колено… Второй раз отдыхаем за этот сезон. Солнышко, низкая тяжесть, тепло… Какого Творца?
— Жарко, если бы тепло, — поморщился веганец. — Говорят, что еще 10 гала назад арханы проводили здесь программу по контактам.
— Ан паар, — прошипел змееподобный, — около местного солнца назад сняли основную базу, и галактический контроль велел нам убираться отсюда.
— А что ты тут делал?
— Брали до сотни рабов для биологических исследований за заход. Исключительно развитый мозг — нулевая культура.
— Говорят, арханы хотели заявить на нее права, но комиссия не дала второй тип.
— Ну и валили бы мы, — пожал плечами Харк.
— Пограничная культура, — улыбнулся зеленый, — загадка. Высокая ментальность — техногенное развитие. Где еще бывает? Конфетка. Арханы всегда хотели повысить ментальность своей культуры.
— Подожди, — перебил его веганец, что, в общем-то, было нетрудно сделать. Говорил змееподобный как бы через силу, далеко разрывая слова. — Считается, ментальность и техногенность — несовместимые вещи.
— Именно. Растет логика — угнетается интуиция.
— Любопытно, — таллерианин сел, и с лица его на мгновение пропала обычно высокомерная гримаса. — Значит, они таскают отсюда людей уже 10 гала? Сколько… 1,5? Нет! 2 тысячи местных лет, и ни хрена?
Зеленый согласился.
— До 18–20 гала назад— аномалий нет, потом есть. Но не 10 гала, 10 гала назад. Потом вмешались айны.
— Вот это да! — таллерианин присвистнул, и из железистых бляшек на коже с шипением выросли острые иглы, блестящие от яда. Он потому не в боевых условиях и не носил рубашек — иглы иногда появлялись без команды, просто от возбуждения, а вырабатываемый кровью таллериан яд мог быть смертелен даже для соплеменников, в каждом организме он свой.
— Да. Арханы и айны. Не поделили здесь, — продолжил змееподобный.
— Если две высшие цивилизации космоса делят вшивую планетку?..