"однако… сильно же я "ушел в себя", и похоже что упустил много интересного".
— Вернон, он пришел в себя. — На половину истерично, на половину обрадовано воскликнула женщина.
— все будет хорошо, Пети, мы уже почти приехали в больницу. — Стараясь говорить максимально спокойно и уверенно, откликнулся мужчина, напряженно вглядывающийся в дорогу перед собой.
"м-да… нужно тщательнее следить за обстановкой. Хм, неужели это последствия слияния с душой ребенка? Не замечал за собой такой эмоциональности и рассеянности".
***
Гарри Поттер проснулся ранним утром, потянулся во весь рост, слез с кровати и подойдя к окну распахнул створки, что бы полной грудью вдохнуть свежий утренний воздух. Солнце еще только поднималось на востоке, небо было чистым от туч и облаков, что даже летом в Британии случалось не так и часто. Соседи все еще спали, отдыхая в первый выходной после трудовых будней.
Мальчик шести лет, выглядящий на восемь или девять, некоторое время немигающим взглядом ядовито зеленых глаз, смотрел куда-то вдаль, словно пытался увидеть нечто, недоступное прочим смертным. Затем его губы дрогнули в слабой улыбке, после чего тихий голос прошептал:
— пришло время… слишком долго я ждал и откладывал планы.
Отвернувшись от окна, древний чародей в теле ребенка, направился к шкафу из которого достал чистые штаны, носки, легкий свитер, а так же картонную коробку в которой лежали ожерелья и браслеты, плетенные из лески, кусочков стекла, маленьких деревянных кубиков. Пусть полноценно магией он сможет пользоваться не раньше десяти, (излишняя нагрузка, могла негативно сказаться на магический резерв, все еще находящийся в процессе формирования), но менталистика, магия теней и магия крови, были доступны уже сейчас… при условии строгой дозировки воздействия. Ритуалы и руны в свою очередь, вообще не имели возрастных ограничений, так как работали не на внутренней магии тела, а на энергии рассеянной в свободном пространстве. Разумеется, если подпитывать ритуал собственной силой, эффект будет куда лучше и проявится гораздо быстрее, чем если дожидаться, пока специальные символы аккумулируют достаточно магии из пространства, но это были совершенно незначительные неудобства.
В течении полутора лет, Гарри готовился к этому дню, создавая примитивные, в каком-то смысле даже "топорные" артефакты, после чего размещал их на участке и в доме своих опекунов. Два больших блокнота для рисования, были заполнены рунными конструктами, для активации которых оставалось пустить чуточку своей силы, ну а браслеты и ожерелья, на короткое время должны были наделить детское тело силой взрослого мужчины, скоростью спринтера и выносливостью марафонца.
Кроме всего прочего, в картонной коробке лежали три комплекта, предназначающиеся для Дурслей. Нельзя сказать, что дядя, тетя и двоюродный брат, слишком плохо относились к навязанному им воспитаннику, но и семейной любовью они не отличались, предпочитая сохранять немного отстраненное отношение. Немного печально, но во всей памяти бывшего короля, (как своей, так и приобретенной при слиянии душ), у него только один раз была нормальная семья… да и там не обошлось без своих проблем. И все же, чувствуя благодарность к этим людям, которые честно заботились о нем в годы беспомощности, древний чародей в теле ребенка, решил перед своим уходом, отблагодарить опекунов за все их усилия.
"после сегодняшнего дня, они еще больше возненавидят волшебный мир, но будут вынуждены его изучать, что бы стать сильнее и подготовиться к следующей встрече".
Улыбка на лице стала слегка кривой, а глаза на мгновение вспыхнули злым огоньком. Гарри не испытывал удовольствия от того, что собирался проделать, но иного способа защитить родственников от грозящих миру перемен, за прошедшие годы так и не придумал.
"прочь сомнения, пора действовать".
Усиливающие артефакты заняли свои места Ра руках, ногах и шее, оба блокнота были зажаты подмышкой, а комплекты браслетов для родственников, отправились в карманы штанов. Выйдя из спальни и спустившись на первый этаж, мальчик раскрыл один из блокнотов и стал вырывать из него листы, которые прикладывал к стенам, и вопреки логике, бумага не падала на пол, а вспыхивала и приклеивалась к обоям. Не прошло и пяти минут, как дом обзавелся барьером, полностью экранирующим творимую внутри него магию.
Первой со второго этажа спустилась тетя Петунья, одетая в домашний халат и тапочки. Увидев племянника, она открыла рот что бы что-то сказать, но встретилась взглядом с яркими зелеными глазами, и тут же по ее разуму был нанесен ментальный удар.
— замри. — Приказал бывший король, после чего достал из кармана первый комплект артефактов, состоящий из четырех плетенных из лески браслетов, а так же тканевого ошейника с выжженными на нем рунами.
Используя свои собственные знания и опыт, а так же знания Волдеморта по магии этого мира, древний чародей в теле ребенка сумел создать приспособления, способные на короткий срок подавлять разум и волю жертвы, превращая ее в послушную марионетку. Опыты пришлось проводить сперва на кошках соседки, (старая "скриб", так и не поняла, что случилось с ее питомцами), последние же испытания были проведены на друзьях Дадли. Опасался ли он, что дети могут пострадать? По всем расчетам выходило, что самым худшим для них исходом могла быть кратковременная потеря памяти и головная боль на две-три недели, так что совесть экспериментатора молчала.
Теперь же, браслеты и ошейник заняли свои места на теле тети, в один миг оказавшейся сторонним наблюдателем внутри чужой марионетки. Сложнее всего было добиться эффекта, когда слух и зрение продолжали воспринимать и передавать информацию своим хозяевам, но при этом приоритет управления получали плетения закрепленные на ошейнике.
— надень это на Вернона и Дадли. — Приказал Гарри своей марионетке. — Начинай с ошейников.
Чем сильнее будут напуганы родственники, тем больше усилий они приложат, что бы защитить себя, и тем выше вероятность что им удастся перебороть неприязнь магии, в целях получения новых возможностей. Тот факт, что племянника в лучшем случае ждет ненависть и страх, бывшего короля совершенно не волновал… по его мнению именно эти эмоции заставляют развиваться с наибольшим усердием.
"уж мне ли не знать, какими сильными стимулами являются страх и ненависть".
Невесело усмехнувшись, Гарри продолжил размещать листы бумаги, с изображенными на них рунами, уже на полу гостиной. Диван и телевизор пришлось отодвинуть к дальней стене, освобождая пространство.
Через несколько минут, по лестнице ведущей со второго этажа, спустились уже три марионетки. Во взглядах людей читались растерянность, злость и страх, пока еще слишком слабый, но это легко было поправить.
— Вернон, принеси сюда тело старой соседки. — Приказал маг. — Оглуши но не убивай.
Тучный мужчина молча направился к выходу, и вскоре покинул дом. не смотря на то что одет он был только в майку и семейные трусы, благодаря одному из артефактов рассеивающих внимание, никто из соседей не должен был обратить на него внимания.
— раздевайтесь и ложитесь сюда. — Бывший король указал на блокнотные листы, плотно уложенные на полу.
В глазах тети и двоюродного брата зажглась паника, но их тела безропотно исполнили приказ, вскоре заняв подготовленные места. Тень Гарри всколыхнулась, сконцентрировалась в небольшое пятно и перетекла на ладонь, где приобрела форму кинжала, обретая объем и цвет. Всего через три секунды, в руках ребенка был самый настоящий ритуальный клинок с изогнутым лезвием.
— знаешь тетя, а ведь я хотел просто уйти. — Доверительным тоном произнес бывший правитель Кристальной Империи, опускаясь на колени рядом с женщиной, и начиная вырезать у нее на коже необходимые для ритуала руны. — Но вы с дядей оказались столь добры, что я просто не мог исчезнуть, не выказав всю свою благодарность. Как там говорилось: "каждому воздастся за дела его"? никогда не запоминал религиозные тексты дословно, все равно почти никто не следует их смыслу, предпочитая трактовать так, как удобно в данный момент…
Острое лезвие оставляло затейливые полосы на коже, заставляя капельки крови сочиться из царапин. А Гарри все говорил и говорил, то начиная вспоминать моменты из жизни, то переходя на философствование, а иногда даже цитируя известных актеров и политиков. Замолчал он только тогда, когда вернулся Вернон, несущий на руках бесчувственное тело пожилой женщины.