Грязная тряпица, обмотанная вокруг головы несчастного, удерживала клык в неподвижности. Пропитываясь кровью вперемешку с иными сопутствующими жидкостями, ткань медленно приобретала темно-синий цвет. Браф осторожно провел по носу тыльной стороной ладони, ненадолго остановив кровотечение, уставился на размазанную по руке липкую субстанцию и вытер ее об едва не лопающуюся по швам кожаную жилетку.
– Уыэсить фмоышь? – гнусаво пробубнил он.
– Не разговаривай. – Джиг закрыл глаза. – «Сколько можно?»
Только ему дано было различить сдавленное хихиканье Тималуса Звездотеня, забытого бога Осенней звезды.
«Извини. Стараюсь как могу…» – Голос небожителя сорвался на звенящий хохот.
Джиг обрел Тималуса Звездотеня во время своего приключения год назад. Или, возможно, Звездотень обрел Джига. Именно он даровал гоблину способность к целительству. Джиг так до конца и не понял, какую выгоду из их сделки извлекает божество. В иные дни ему казалось, что бог Осенней звезды возится со всем этим исключительно для собственного увеселения.
«Как он ухитрился проделать с собой такое?» – поинтересовался Звездотень между приступами смеха.
«Браф – не самый острый клинок в нашем арсенале, – ответил Джиг. – Но, сдается мне, ему помогли».
Кто-то же перевязал его. Попытайся Браф справиться с этой задачей самостоятельно, он бы наверняка удавился.
«Гоблины. Ну почему именно гоблины?»
С того самого дня, когда голос забытого бога впервые зазвучал в его голове, Джигу то и дело приходилось выслушивать подобные жалобы. Теперь ему для приличия полагалось вступиться за сородичей, указав хотя бы на достигнутые за истекший год результаты. Одно только шаткое перемирие с хобгоблинами – обитателями дальних туннелей – чего стоит! А запечатанные внешние ворота? Ни один приключенец не проберется.
Взглянув на Брафа, он решил повременить с пламенной отповедью.
«Думаю, можно приступать», – сообщил Звездотень.
«Понял».
Джиг, игнорируя мозаику на потолке, пересек помещение маленького храма. Кусочки цветного стекла складывались в изображение забытого бога – невысокого светлокожего человека в черном одеянии с нашитыми по рукавам и штанинам серебряными бубенцами. Кисловатый дым от осветительных плошек колыхался вокруг изображения, никогда не касаясь бледного лица. На этом лице застыла ехидная ухмылка, которой с утра определенно не наблюдалось.
Подавив в себе желание поморщиться, Джиг возложил руку на нос пациента. Браф, как и полагается истинному гоблину, привлекательностью не отличался. Его кожу изрыла оспа, а распухший нос сильно смахивал на угнездившуюся в центре физиономии беременную жабу.
Звездотень вновь подавился смехом.
«А теперь он похож на жабу с большим желтым клыком в…»
– Не дергайся.
Джиг запрокинул страдальцу голову, просунул под повязку палец и замер на мгновение. Ладони слегка потеплели. Он нервно переступил с ноги на ногу. Устремляясь сквозь тело целителя, поток божественной силы каждый раз вызывал у гоблина такое ощущение, будто его раздувает изнутри.
Оранжевый огонек спланировал ему на предплечье и засеменил к носу Брафа. Джиг отдернул руку, прервав процесс излечения. Не хватало только, чтобы пациенту в ноздрю жук заполз. Он прихлопнул насекомое. Светящиеся внутренности размазались по руке, а над головой гудели крыльями уже два непрошеных гостя.
– Фто за фвари? – подал голос Браф.
– Не знаю. Появились с три недели назад. – Джиг замахал руками, стараясь отогнать жуков к паутине в углу храма. – И заткнись!
Насекомые отступили. Ладонь врачевателя со шлепком легла на раздутый нос Брафа.
«Аккуратнее», – напомнил лекарю Звездотень.
Мало-помалу преступный клык вытягивался наружу.