— Я не использовал ни дополнительные, ни данные нам тесты, — заметив мою реакцию, вдруг произнес он.
— Почему? — удивилась я.
— Я их уже все на земле проходил, — явно пересиливая себя, объяснил он. — И даже намного больше. Как и психологов. И я знаю, что абсолютно бесполезно — по крайней мере, в моем случае — пытаться подогнать себя под какой-то стереотип.
— А что же Вы преподавателю скажете? — снова не удержалась я.
— Возьму какой-нибудь тип, не выбранный другими, — пожал он плечами, — и опишу все его достоинства и недостатки.
— А-а, — протянула я, не зная, как реагировать на такое несерьезное отношение к занятиям. — Тогда извините, что побеспокоила.
— А вот Вы напрасно сказали, — уже совершенно неожиданно продолжил он разговор, — что не нашли свой тип.
— Почему? — замерла я на полушаге.
— То, что не вписывается в схему, нигде не любят. Им управлять сложнее, — загадочно произнес он, и ушел, коротко кивнув мне на прощание.
Эти его последние слова пробудили мое любопытство. Он явно произнес их из личного опыта, но какое отношение эти земные методики к нам имеют? Мы ведь сами определяем свою жизнь, как уверила меня женщина-Ангел.
С другой стороны, странный Ангел определенно мог рассказать мне о реальных психологических ситуациях, что было намного интереснее описанных в книгах случаев. И если он уже опять со мной общается, то можно понемногу разговорить его.
Я вспомнила, что в паре с терпением любопытство всегда было более эффективным, а теперь, когда им больше не мешает раздражение…
— Извините, — обратилась я к странному Ангелу на следующий день после занятия, — можно, я задержу Вас на минуту?
Он вопросительно глянул на меня.
— А что Вы имели в виду насчет управлять? — быстро спросила я, пока он не передумал.
— Все эти тесты направлены на выявление сильных и слабых сторон, — нехотя объяснил он. — На знании которых основываются методы контроля.
— На земле? — подтолкнула я его к воспоминаниям.
— Люди хотят, чтобы ими управляли, — поморщился он. — Это облегчает им жизнь.
— Почему Вы так думаете? — настаивала я.
— Посмотрите на количество психологов, — пожал он плечами.
— К сожалению, не могу, — покачала я головой. — Я ничего не помню.
— Тогда просто поверьте тому, — усмехнулся он, — кому пришлось сталкиваться с ними во всех возможных ситуациях.
— Почему пришлось? — тихо спросила я.
— Как я уже сказал, отличие от стандартных стереотипов поведения вызывает подозрительность и неприязнь. — Лицо его снова превратилось в невозмутимую маску.
В тот день я впервые с начала нового курса вышла в лес. Я вспомнила выводы женщины-Ангела о том, что в своей земной жизни я, очевидно, постоянно сталкивалась с принуждением и поэтому мое подсознание заблокировало эти воспоминания.
А почему тогда у странного Ангела не заблокировало? Мной, что, ежеминутно управляли, если пришлось все блокировать? Его слова о психологах вызвали у меня какую-то смутную реакцию, но вовсе не негативную. Я тоже с ними дело имела? Я сама на принуждение напрашивалась?
На следующий день я дождалась конца занятия со сдержанным нетерпением. И остановила странного Ангела со сдержанной настойчивостью.
— Извините еще раз, — начала я сдержанной скороговоркой, — мне нужно Вас спросить. Но если Вам мои расспросы неприятны, сразу скажите мне.
У него чуть шевельнулись мышцы лица, и я судорожно попыталась вспомнить трактовку этого движения. Ну, почему я всегда важные вещи не могу запомнить?
— Я Вас слушаю, — произнес, наконец, он, прищуриваясь.