Я скептически хмыкнул, вспомнив, в какую безвольную куклу Макс, в облике Дениса, Галю почти превратил.
— Но если человек в последний момент передумал, и его ваши собираются перехватить, — продолжил темный ангел, дернув носом, — то есть идиоты, которые действуют по принципу: «Так не доставайся же ты никому!». От злости, наверно, — добавил он, пожав плечами, — потому что им все равно поражение засчитывается. У нас их кувалдами называют.
Отлично, подумал я, отныне мой мысленный блок против Макса будет чуть менее абстрактным,
— А кто это тебя так? — спросил темный гений.
— Да ерунда, — отмахнулся я, представляя себе первобытные рисунки с разнообразными молотками. — Новичок наш один энтузиазмом кипит. Я его уже приструнил.
— Новичок? — вытаращил он на меня глаза. — Быть такого не может!
— Почему? — опешил я.
— Ты в курсе, сколько целители учатся? — ответил он мне вопросом на вопрос. — Это умение нужно развивать и наращивать, как физическую силу — долго и упорно. У нас его еще и поэтому не любят — постоянно упражняться нужно.
И слава Всевышнему, подумал я, у нас, похоже, тоже таких энтузиастов не много. А у Татьяниной группы скоро физическая подготовка начнется — и, судя по тому, что Тень у себя во дворе с турника не слазит, туда он свой пыл и направит.
— Слушай, как у вас интересно! — вторгся в мои размышления мой темный собеседник. — А можно мне на этого новичка посмотреть?
Я представил себе Стаса, которому докладывают, что в окрестностях тренировочного павильона хранителей обнаружен представитель темных, следящий за нашими будущими кадрами.
— Да нет, пожалуй, — ответил я, нервно передернув плечами, — они же все время в павильоне проводят.
— Но не живут же они там! — настаивал темный гений. — Ты мне его только покажи.
Я представил себе вторую часть доклада Стасу: представитель темных обнаружен во время контакта со мной и моей передачи ему личных данных наших будущих кадров.
— Да со мной Татьяна все время рядом! — лихорадочно выбил я почву из-под следующей порции возможных обвинений. — Она же тебя сразу учует!
— Она жар ощущает, так? — наставил он на меня палец, и старательно наморщил лоб. — Солнца у нас нет, под что же мне замаскироваться? А давай ей просто обо всем расскажем, — загорелись у него глаза,
Я представил себе выводы Стаса после доклада: преступный сговор с противником, направленный против наших будущих кадров и отягощенный вовлечением в оный одного из последних.
— Да тебе самому на нашей территории опасно болтаться! — воззвал я к нашим межструктурным разногласиям. — Застукают, что будет?
— Ну, уволят, — безразлично пожал он плечами. — Тогда я сразу к вам смогу перейти. Убежища, например, попросить.
Я представил себе лицо Стаса, когда он получит официальное уведомление о том, что моими усилиями и под моим влиянием наши ряды пополнились одним из наиболее выдающихся представителей альтернативной ветви нашего сообщества.
Потом, правда, возможно одно из двух. Либо это будет апогей моей деятельности и меня найдет, наконец, всеобщее признание. Либо, если у отцов-архангелов опять чувство юмора проснется, это будет апогей моей деятельности посмертно: темные меня выкрадут и распылят или Стас им меня самолично передаст. С той же целью.
— Нет уж, — твердо заявил я темному гению. — Из-за какого-то новичка я не хочу рисковать ни Татьяной, ни тобой. — И собой, естественно, добавил я мысленно. — Так что давай, придумывай, как от нее замаскироваться, и наведаешься к нам тихо и незаметно.
На этот раз это я простился с ним до скорой встречи.
Которая произошла раньше, чем я рассчитывал.
Уже освоенная невидимость далась Татьяне, разумеется, без труда. Не слишком быстро, чтобы не вызвать подозрений, но и достаточно легко, чтобы я это в отчете отметил.
А вот в отношении физической подготовки отмечать мне в отчете было нечего. Кроме того, что это было полное фиаско. Еще одна обратная сторона вернувшейся памяти — вот не могла она свою неприязнь к спорту в небытии оставить?
А ведь сама же обнаружила, когда инвертацию пробила, что в преодолении любого препятствия нужно всего лишь отказаться от мысли, что это невозможно. У меня это в голове не укладывалось. Но главное было уложить это в ее голове. Разумеется, личным примером. Смог же я почувствовать ее в инвертации, когда она мне объяснила, как сама делает это.
А вот она не смогла. То ли ей столько ментальных талантов досталось, что отцы-архангелы решили баланс поддержать, то ли я в свое время к раздаче инструкторских способностей опоздал. А скорее, и то, и другое.
Татьяна послушно следовала всем моим советам, а ее тело упорно сопротивлялось им. Пока, наконец, в один момент она чуть шею себе не свернула. Инструктор дал бы ей отдохнуть и отправил снова повторить упражнение, а вот хранитель во мне твердо сказал: «Хватит».
Хранителя поддержала третья сила. На тренировку мы с Татьяной отправились тайком — мне не хотелось никаких кривотолков в отношении объективности моих оценок. Но нас вычислили. И я с первой же минуты не сомневался, кто.