— Ага, значит эта сволочь почувствовала себя всесильным — прошептал я и злость исказила мое лицо — думаю не зря меня все время преследовало тревожное предчувствие, вон оно значит как?
Я начал быстро все сворачивать, уже сильно стемнело. Хорошо, что не уходил далеко от города, добраться до него на моем пауке дело нескольких минут. Быстро собравшись, я направил своего голема в сторону городской стены. Еще ни разу не преодолевал на нем такой высокий барьер. Городские ворота уже давно закрыли и до утра никого не впустят. Я обхватил голову своего арахнида и сильно наклонился вперед, когда тот начал взбираться по вертикальной крепостной стене и таким же образом слезал с противоположной его стороны. До дома Агниса я добрался быстро и бесшумно. В верхнем окне его трехэтажного дома горел свет и мы с пауком полезли прямо к нему.
Там ухватившись за подоконник я спрыгнул через окно в комнату. На столе ярко горел канделябр из свеч, а на кровати возились два тела, одно со связанными руками сзади и явно сопротивляющееся, а другое голое и со складками жира, всей своей тяжестью навалилось на девичье тело и тем не менее, надо отдать главе ордена должное, хоть и заплыл тот жирком, но своих боевых навыков не растерял, слишком уж сильно их вбивали в монахов ордена. Тот обернулся и увидев в свете мою фигуру, мгновенно выхватил на тумбочке лежащий меч без ножен и сверкая своими причиндалами встал в стойку. Мне мой учитель, мастер мечников, как-то вскользь сказал, что к ним изредка заглядывает Агнис немного потренироваться. Хоть заплыл тот жирком, но своих навыков мастера не растерял.
Ага, сейчас тот встал в стойку и решил со мной пофехтовать. Я не долго думая, мгновенно вытащил из кобуры свой магопистолет и выстрелил этому жирняку прямо в лоб. Не собираюсь я тут из себя разыгрывать рыцаря, тем более с этой мразью. Быстро развязал Хелену от веревок. Все ее лицо было залито слезами
— Хелена возьми себя в руки — быстро привел ее в чувство, слегка ударив по щеке — сейчас не время плакать, надо выручать твоего отца и всех ребят из подвалов тюрьмы.
Она молча качнула головой в знак согласия и мы открыв дверь опочивальни быстро пошли по коридору. От нашей возни в доме начали сбегаться охранники, которых я безжалостно расстреливал из своего пистолета. Сейчас не до сантиментов, если я прав в своих предположениях, то Корс должен быть в пыточной, впрочем как и большинство из нашей команды. Я самолично слышал, как Агнис приказал пытать всех, чтобы узнать куда Корс спрятал все золото, пока он будет забавляться его дочкой. Поэтому и спешил побыстрей попасть в город. Пауку приказал встать в проеме ворот дома и убивать всех, кто выскочит из него, чтобы городская стража не всполошилась раньше времени.
Вырвал на время из себя жалость и погрузив Хелену на арахнида, помчался с ней в сторону городской тюрьмы. Молодец девчонка, ни словом, ни взглядом не показала своего страха, когда сажал ее на своего голема. В тюрьме гостей не ждали и поэтому стражей легко перебил и тут же заменив магазин на новый ринулся вглубь коридоров, приказав Хелене и пауку опять встать на страже уже тюремных ворот, выполняя ту же охранную функцию и убивать всех, кто захочет убежать из тюрьмы. Хелене отдал свой меч, мне он пока ни к чему, достаточно одного пистолета. Корса нашел в пыточной, тот еле дышал, хорошо палач не успел ничего ему сломать. Пришлось голову палача подержать в жаровне, где тот держал раскаленные щипцы и прочее пыточное железо.
Палач верещал как недорезанный поросенок и когда тот потерял сознание от боли, отпустил его. Выживет его счастье, а нет, так нет. Остальные слава богу, были пока целы. Их всех держали в отдельной камере, первого пытали Корса, до них еще очередь не дошла. Остальные братья-дознаватели пили в отдельной каморке, спасибо обычному разгильдяйству. Некогда было с ними возиться, просто ворвался в их комнату и молча всех расстрелял. Потом все быстро вышли из тюрьмы, неся на руках бессознательного командира. Придя домой к Корсу, приказал всем быстро собираться и забирать свои семьи, нельзя им после такого оставаться в городе. К Корсу применил малый амулет исцеления. Неглубокие раны мгновенно затянулись и тот сразу открыл глаза, скорей всего сознание потерял от шоковой боли.
— Корс с собой забери Герсу и ее детей — сказал своему командиру, когда тот пришел в себя — все собираемся здесь через час — это уже всем остальным бросил на ходу, идя в дом за вдовушкой. Нельзя ее здесь оставлять. Орденцы придут и обязательно на ней отыграются. Жалко конечно бросать нажитое за столькие годы и родной дом, но жизнь дороже.
Из города тоже уходили с шумом, потому что кое-кто в доме Агниса остался в живых, да и в тюрьме мы не стали усердно кого-то выискивать, времени было в обрез. Они-то и подняли тревогу, поэтому по всему городу забегала стража с факелами, выискивая нас. К закрытым городским воротам подошли уже через часа полтора. Там ощетинившись с копьями, стоял отряд, в копий двести не меньше. Поэтому не доходя буквально метров сто до строя копейщиков я достал из своего браслета большую тубу-амулет с файерболами. Этот амулет сделал наподобие земных гранатометов, которые надо ложить на плечо и стрелять через поднятую планку прицела. Выстрелов в этом амулете было тоже двадцать, как и в ледяном.
Вы видели как горят фейрверки? Я расстреливал строй прямой наводкой. Огненный файербол пробивал насквозь весь строй копейщиков. Вы видели, как горят живые факелы. Это было страшное зрелище. Простите меня люди, но вы хотите забрать мою жизнь и жизнь моих друзей. У меня просто не было выбора. Может для Корса и его товарищей это было привычное явление, убивать, но для меня, цивилизованного человека двадцать первого века это был тяжелый выбор. Стража и копейщики в ужасе разбегались от нас. Калитку в воротах вынес одним выстрелом, та улетела в темноту и мои товарищи, тоже потрясенные действием страшного оружия, молча выходили из города. Герсу с детьми посадил на паука и мы быстро уходили в темноту ночи, прочь из ставшего негостеприимным Росток.
Вся наша команда шла по краю пустоши, не заходя в нее глубоко. Я их не мог бросить в такой час, поэтому решил их сопроводить до пограничного города в соседнем королевстве Лестерн, которое граничило с королевством Терцел и Дарийской пустошью. Там в этом городке у Корса жила родня, надеюсь они приютят всех моих компаньонов. Шли ровно неделю и наконец вышли к Койну, так назывался этот маленький пограничный городок. Родня встретила Корса и всех остальных очень радушно, тем более они пришли не с пустыми руками. Пока шли по пустоши я отходил недалеко от всех, там доставал свой Кортор и наклепал несколько мешочков с золотыми тайлерами.
Думаю, тысяч двадцать всем хватит на первое время, а там и сами начнут зарабатывать. Кроме того по дороге завернули за десятью, мною подаренными амулетами и камнями, тоже хорошее подспорье. Еще подкинул Корсу пять лечебных амулетов, два высших и три средних, на всякий пожарный. Корс не знал, как меня отблагодарить и все время намекал, чтобы я оставался в их команде и все время говорил, что ему такой зять очень подошел бы. Ага, сговорились с Хеленой. Но, к его великому сожалению я не мог остаться, мне нужно выполнять еще мне до конца непонятную миссию Высшей Богини Аматейи. Она ничего конкретного не говорит, только улыбается и приходит ко мне только во сне.
К своему коню-трансформеру добирался тем же путем, что и пришел. Не стал срезать и идти напрямую. Ехал с комфортом на своем пауке верхом. Боевые артефакты не стал давать Корсу. Если власти, неважно кто и какие, увидят такие артефакты у искателей, то им жизни не дадут. Или всех убьют или обязательно подставят, чтобы забрать такие мощные боевые амулеты, хотя Корс очень их просил. Очень его впечатлила моя туба с файерболами, да мой «слонобой» тоже оставил на нем неизгладимое впечатление. Ну, его, я ему отказал, для его же пользы, а тот на меня обиделся. Ей богу, как ребенок которому не дали вожделенную игрушку. Пусть лучше спасибо скажет.
Ехал не спеша и с комфортом устраивался на ночлег. Никого не боялся, мой арахнид всегда стоял на часах. Пока ехал с помощью Кортора сделал себе еще таких же пять пауков, с такими же функциями. Хе, потихоньку начинаю обзаводиться собственной армией. До дороги с моим конем-големом меня сопровождало уже шесть пауков на суставчатых ногах. К сожалению полностью мог контролировать только одного паука, а у остальных контролировал лишь движение. Но ничего одного этой этой демонстрации было достаточно, чтобы грозные обитатели пустошей не лезли ко мне. Доехав до тракта, трансформировал коня и спрятав всех своих арахнидов в свой пространственный браслет, тихонько и не торопясь поехал к границе королевства и степи, где по словам Корса обитали кортэки, кочевой и гордый народ, разделяющийся по отдельным кланам.
Эти общие сведения были у Кубиуса. Его летающие конструкты могли только следить за жизнью, мои же летающие дроны, не только видели, но и могли собирать аудио и видео разведданные. С их помощью я мог изучать даже незнакомые языки. По дороге к границе я ехал не торопясь, но поторапливаясь. У Орденцев есть какая-то дальная связь, то ли вестники, то ли какие-то амулеты? Не знаю, но есть вероятность того, что когда два отряда встретятся из Ростока во главе с координатором и отрядом едущим из столицы с пятью архимагистрами и не встретят меня, то они конечно же сообразят, что я их обманул. Тогда полетят вестники и все ближайшие границы закроют и меня уже будут искать все.
Поэтому все время ехал с опаской. Если мои летающие дроны впереди или сзади, подавали сигнал, то мой конь сворачивал с дороги и я прятался среди густой листвы и кустарников. Береженного Богиня бережет! Лишний раз светится не хотелось. Мне кажется если орденцы захотят, то они смогут удивить даже меня, остались же у них какие-то артефакты от Зулукаров, вот потому и прятался и не выгибал грудь колесом, мол вот он я, какой крутой со стреляющими амулетами. Поэтому когда мой летающий конструкт в очередной раз подал знак, я не спеша свернул с дороги и только хотел углубиться в лес, как рассмотрел через своего разведчика необычный караван.
Он был не купеческий, а скорее всего рабский. Об этом говорили стоящие на платформах телег деревянные клетки, в которых сидели, стояли, держась за деревянные прутья люди в черных кожаных ошейниках. И в некоторых я увидел детей, изможденных и оборванных. Вот тут моя душа возмутилась такому обращению с детьми. Дети это святое и я послал в задницу свою паранойю, что шептала мне «не связывайся, пусть себе едут дальше, нельзя раскрывать свое инкогнито» Поэтому быстро вытащил из своего браслета свою немногочисленную армию арахнидов, расставил тех вдоль дороги, а сам залег на обочине, ожидая медленно плетущего рабского каравана.
Тот показался где-то через полчаса. Впереди ехало охранение на лошадях, состоящее из десяти вооруженных воинов и вдоль всего каравана по бокам шли мужчины в шлемах и кожаных доспехах, сопровождая его. На боку каждого висел меч, у некоторых за спиной видны были луки с колчанами. В середине ехал роскошный фургон, покрытый белой парусиной. Наверное это сам хозяин каравана. Всего я насчитал телег с клетками восемь и девятым был фургон. В охране насчитал пятьдесят воинов. Ничего страшного, думаю только от одного вида моих пауков они разбегутся. Ага, аж десять раз. Полноценно управлять мог только одним моим големом, остальными частично.
Поэтому, когда наперерез каравану по моему приказу вышли два паука и перегородили дорогу, охрана не разбежалась, а только немного отступила назад, обнажая свое оружие. Два паука вышли позади каравана, это было слышно по паническим крикам возничих. Не долго думая я подхватил тубу с двадцатью ледяными стрелами и другую с файерболами, и мы со своим големом пошли в атаку на охрану каравана. Мог бы конечно всех расстрелять из Мосинки, но это было не так эффектно, как из файербола. Ледяными стрелами расстрелял переднюю группу, а вот с файерболами достаточно было сделать три выстрела, как вся оставшаяся в живых охрана с ужасом начла разбегаться, причем я им оставил для бегства только одно направление, в лес.
Мой голем тоже наделал делов. Он тоже расстреливал охрану из файерболов, правда они были не такими большими, как мои, но по эффективности не уступали моему «грнатомету». Через короткое время мы с пауками остались одни на дороге. Я подходил к каждой клетке и сбивал одним ударом меча хлипкие запоры и открывал их, потом отойдя немного в лес, тут же спрятал всех своих паучков в браслет, чтобы не видели рабы и не пугались. Затем достав из браслета переговорный амулет, сказал всем рабам в клетках, что они свободны и могут идти куда хотят. Что они поняли меня говорило то, что все люди робко начали выходить из клеток. Я покопался в парусиновом фургоне, забрал все лежащее там золото и драгоценные камни.
Золото кинул в браслет по привычке, оно мне не нужно. Заинтересовали только новые монеты государства Скинидат. Съестные припасы мне тоже ни к чему, у меня есть замечательный преобразователь. Все бывшим рабам сказал, чтобы набирали себе в фургоне одежду и еде и уходили по домам. Себе на шею вешать никого не хотел, нафиг мне это нужно и одному хорошо. Потом сел на своего коня и тронулся в дальнейший путь. Проехал уже километров тридцать, как начало темнеть. Пора останавливаться на ночлег. Свернул с дороги и найдя подходящую полянку, вытащил палатку, стол и стулья, собрал хворост для костра и приступил к позднему ужину. Перед сном вытащил своего голема и настроил того на охрану моей тушки. Где-то посреди ночи послышался щипящий звук моего арахнида и у того тревожно загорелись глаза. Таким образом мой голем предупреждает меня о чужом присутствии. Давненько я уже не встречал местных чудовищ, поэтому приготовил к бою магопистолет и в моей левой руке загорелся огненный файербол, который кинул вверх, ярко им освещая всю поляну….
Глава 8
Мой голем включил свой яркий прожектор на голове, высвечивая испуганные глазенки детей. Тьфу ты черт! Чертыхнулся я громко. Вот черти напугали. Думал зверь какой, а это давешние дети из клеток. Почему? Я узнал тех по их черным рабским ошейникам. Всего в этой компании было семеро детей от пяти до шестнадцати лет. Кстати самая старшая из них была девушкой, что собрала всех детей и двинулась вслед за мной, решив, раз я спас их, то не должен бросить, если они его догонят на временном привале. Поэтому они шли почти всю ночь, продираясь иногда через кусты, если встречали чужаков, не останавливаясь, голодные и холодные. Рума, как девушка мне утром представилась, боялась не застать меня и все время подгоняла детей. Старшие мальчики брали по очереди самую маленькую кроху на руки и несли ее. У каждого за плечами торчала самодельная котомка с припасами. На боку у мальчишек торчали трофейные кинжалы, а у самой Румы на боку висел короткий меч и лук с полным колчаном стрел. У четверых юношей тоже за плечами висели луки, правда один из них был уж очень мелким, лет наверное десяти. Правильно, детей степей с самого детства учили стрелять из этого оружия, поэтому к четырнадцати годам, те уже считали себя вполне взрослыми воинами.
Все дети выглядели такими беззащитными и усталыми, что у меня не хватило мужества прогнать их. Надо быть абсолютно бессердечным, чтобы бросить их сейчас. Поэтому достал из своего рюкзака припасы еды и быстро накормил всех детишек. Потом самых маленьких уложил в своей палатке, а девочку-кроху пяти годков засунул в свой спальный мешок, а сам улегся у костра, приказав всем спать, мой голем нас будет охранять. Все дети сразу свалились и никто не стал даже возражать. Перед самыми сумеркам проснулся и достав Тор из браслета приготовил всем вкусную кашу с мясом и земной апельсиновый сок в тетрапаках. Сам немного поел и чуть-чуть прикорнул, зная что наш покой охраняет мой паук.
Когда раскрыл свои глаза со сна, они у меня распахнулись еще больше от удивления. Все дети рядком стояли на коленях, в то числе и самая маленькая девочка. Терпеливо стояли и ждали моего пробуждения.
— Так, это что за явление? — грозно я произнес, глядя на старшую из них.
— Господин — быстро затараторила старшая девица. Вся она была в рванном платье, как и все остальные и с босыми изрезанными в кровь ногами, поэтому иногда стеснительно, непроизвольно прятала свою выглядывающую грудь, не меньше третьего размера — возьмите к себе в рабы, великий маг. Мы будем вам служить верой и правдой, возьмите с нас клятву на крови, только пожалуйста не бросайте нас.
Хм, вот еще мне проблема, подумалось мне. Не было печали, так баба купила порося. И зачем мне такая обуза. Вот блин и делай после этого добро, вздохнул я глядя стоящих на коленках детей? В принципе для себя уже все решил, не брошу их, тем более такую кроху.
— Встаньте — приказал им и спросил самую старшую — как твое имя?