— Эм… Имя сказать? — повисла пауза, голос гостя оказался немного гортанным и мягким.
Служивый за пулемётом возбудился не на шутку и снова закричал:
— Имя, звание, где служил, всё говори!
Нежданный гость осунулся спиной и быстро обвёл глазами направленные на него стволы автоматов. Тут-то от него и припустило страхом.
…Как часовой понял, что это военный? На нём же нет формы…
— Младший отец… Отец! Отец Николай! — на одном выдохе произнёс человек.
В висках парня на несколько секунд застучала кровь. Снова заговорил часовой, но теперь более спокойно:
— Чем докажешь?
Отец Николай упёр руки кулаками в бока.
— А что? По мне не видно ни разу? — по выпяченному плотному животу сполз набок здоровенный крест, висящий на толстой цепи.
— Ну… Видно. Эмм… Товарищ командир! Что делать? — часовой, наконец, успокаивался и растерянная физиономия в перекошенной стальной каске появилась над ребром воротины.
Священник уловил его взгляд и повернулся к парню, последний опустил автомат и задумчиво прикусил нижнюю губу. В поиске подсказки и не желая подавать голоса, обернулся на Андрея с Алиной, едва заметно приподнимая левую бровь.
Гостю не терпелось:
— Господин командир, я служитель Господа нашего, человек честный, мне нечего скрывать, пустите к огню погреться. А время придёт, так я сам уйду. — вопросительный взгляд святого отца перешёл следом за командирским, на брата с сестрой.
Алина пожала плечами и обратилась к нему:
— Откуда и куда идёте?
Священник вздохнул и закатил глаза вверх, ища на не видных отсюда небесах с чего начать рассказ.
Подобрав с потолке нужные слова, он заговорил:
— Из области. Из Брянки, если конкретнее. С прихожанами туда пошли из города, примерно через месяц после взрывов…
Не получая никакой интересной информации, Андрей перебил:
— Почему именно в Брянку? И почему вернулся?
Духовник не придал значения хамоватости юнца и принялся разжёвывать:
— Да семья там у меня была, да и у знакомого одного, а он ещё народу позвал. До Брянки шли долго, не смотря на то, что под городом она прям. По дороге одни смерти и разрушения видели. Вот только не нашли никого, городишка пустой стоит, разрушенный только местами, как если бы там уличные бои шли… Но ни души там не было. Кто-то из наших говаривал, что какая-то нейтронная ядерная бомба могла такое сделать, другие были уверены, что жители местные в каких-нибудь бомбоубежищах, но все сошлись в том, что радиация там. Ну и пошли обратно в город, по крайней мере, знали, что нас тут ждёт. Вот и всё.
История ни чем особенным не отличалась от сотен других, рассказанных разными людьми после катастрофы, поэтому никаких претензий Андрей не выдвигал.
— Так, а спутники твои где? Я так понял, много их было. И кстати, почему без вещей и оружия?
Представившийся отцом Николаем вздохнул.
— Думаю, погибли они все. Как-то ночью напали на нас, а кого стеречь оставили — уснул видимо. Я один ноги унёс.
— Ты себя видел? Как это ты ноги с таким-то пузом унёс? — возмутился допросчик.
Поняв, что нужны подробности, гость углубился в описания, и в тоже время командир клацнул переводчиком огня своего автомата, поставив его на предохранитель. Священник замер, но дружелюбный жест, указавший на костёр, окружённый красными кирпичами, заставил гостя снова задышать. Он кивнул:
— Спасибо. Значит странное дело… — полный мужчина неуклюже умостился у огня, подмяв одну ногу под себя. — Проснулся я ночью от ветерка, не просто сквозняка, а что-то прям над лицом свистнуло, и тут же в лицо кровь горячая брызнула, но это я только потом понял, что в крови… Вот… В свете костра что-то покатилось. Я и не понял ничего, толком не поднялся ещё, и вдруг мысль проскочила — это же голова покатилась! — театрально понизил голос и подался торсом вперёд, словно пытаясь говорить на ухо каждому слушателю. — Только вставать, значит, и замечаю чуть поодаль от костра часовой наш стоит трусится, а перед ним мужик высоченный! В плаще длинном! В руке у него шест какой-то, не пойми что в общем… Я оглянулся, а вокруг только покойники и лежат! В свете костра кровь на спальниках блестит…