— Сказала и повторю: не просчитайтесь. Спрашивается: если сам, без команды не можешь, — зачем девушку беспокоил? Или тебя только мальчики возбуждают?
Пираты бандиты, подонки… Лариса прекрасно понимала, кто перед ней. Знала она, что капитану ничего не стоит выполнить угрозу, но… лучше бы он этого не делал. Что такое толпа людей, даже вооружённых пистолетами для разъяренного оборотня? Так, мясо. А с другой стороны, ну положит она всех, ну сплавит трупы через утилизатор, дальше что? Всё равно потом придётся что-то говорить, объяснять, а это будет ох как нелегко. Лучше для всех, если атаман согласился бы на беседу с глазу на глаз.
Всё-таки эта девка его уела. Ишь, стоит. Вытянулась в струнку у стены. Фигурка — обалдеть, глаза от злости почти стеклянные. Попробуй, запугай такую. Сдохнет, а не уступит. И ведь права, стерва! Пусти её на хор, потом команда засмеёт, скажет: соплячки испугался. Какой он после этого будет капитан? Капитану на пиратском корабле всё можно, кроме одного: лицо терять нельзя.
Атаман рванул девушку за руку так, будто хотел расшибить её о переборку: «Пошли, (…). Просишь беседы с глазу на глаз? Будет тебе беседа! Только не скули потом!»
Свободные от вахты пираты быстро стягивались к дверям заветной каюты. Развлечений в рейсе немного и, раз приглашают — грех отказываться. Да ещё и капитан решил изобразить из себя джентльмена: по всей форме принял вызов какой-то соплячки. Ножи дуэльные принести потребовал. Разделись догола при всех, как и полагается по уставу. Потеха. Кто из команды не знает, что в эту каюту с капитаном дурачки только заходят, а выходит всегда только он один.
Двери за их спиной готовы были сомкнуться, когда до команды донеслись слова, сказанные Ларисой абсолютно спокойным голосом: «Капитан, теперь, когда мы одни, давайте всё-таки попробуем договориться по-человечески?»
По-человечески в этот раз Ларисе договориться не пришлось. Дребезжащий, надорванный звуком ударило по ушам. Кто-то из команды нажал на кнопку, открывая дверь, кто-то заметил: «Что-то босс быстро управился», — сказал и осёкся. В распахнувшемся дверном проёме стояла, голая, чуть ли не насквозь, мокрая девушка. Руки она вытянула «по швам», пряча за спиной кисти. В зелёных глазах её переливалась радужная муть, сходная с похмельной: «Кто застрелил механиков?»
«Ну, я!» — явление потенциальной покойницы, её вопрос, ошеломили людей настолько, что человек не сдержался. Ответил. Зелёные глаза метнулись с говорящему, одновременно развернулась кисть правой руки и грохнул выстрел. От бедра в полкорпуса. То есть в живот. Человек скорчился, завыл от боли, упал. Одновременно тридцать с лишним стволов выпрыгнули на свет божий, целясь в голую фигурку в дверном проёме, но выстрелов не последовало.
Лариса разжала пальцы, выронив оружие: «Это пистолет капитана, — пояснила она, — он разряжен. Остальные пули…» — она подняла левую руку, развернула ладонь и на пол посыпались свинцовые шарики. «Там ещё осталась запасная обойма с десятью патронами» — казалось, девушка вот-вот разрыдается.
Пистолет и впустую потраченные пули на полу, голая девушка с умопомрачительной фигуркой, которая даже не пыталась закрыться от направленного на неё оружия. Тишина стояла мёртвая. Только раненый, утробно хрипя, скрёбся о пластиковое покрытие пола. «Да, пристрелите его кто-нибудь, — не выдержала Лариса. — Что зря человек мучается?!»
Выстрел оборвал хрипение и разрядил обстановку. Руки со вскинутым оружием медленно опустились. Один из пиратов, с изображением зелёного черепа на шлеме, подался из толпы на полкорпуса вперёд:
— Босс, значит… всё?
— Да, — ответила Лариса и спросила. — Кто теперь капитан? Я?
— Нет, — вытолкнув ответ, человек попытался поспешно нырнуть в толпу, но Лариса вдруг заорала:
— Стоять! Стоять, я кому сказала! Ты, зелёная черепушка!
Человек осёкся в движении. На пути у него оказался один из товарищей. Зябко ёжась, он сказал с укоризной:
— Право, мисс, вы бы оделись…
— Что? — Лариса растерянно оглядела себя, залилась краской. Глаза её заметались, разыскивая оставленную у двери одежду.
— Вот она, — подсказал ей человек, по-прежнему не желая полностью отделяться от товарищей.
Лора поспешно и неряшливо натянула на себя верхнее платье, не спуская при этом взгляда с человека, выпрямилась, стряхнула с волос воду, повторила вопрос:
— Значит, теперь капитан — я?
— Нет, мисс, — уже более уверенно возразил ей человек.
— Почему?! — а, так как ответ прозвучал не сразу, сорвалась на визг — Я тебя спрашиваю! Или! — больше всего её раздражала безликость собеседника. Смяв истерику, она приказала. — Снимай шлем, урод!
— У нас так не принято, мисс!
— Снимай! Или! — Лариса замолчала, не зная, чем сможет пригрозить, но угрозы не понадобилось. Подрагивающими пальцами человек медленно отстегнул шлем от металл — пластикового воротника, снял его. Лариса увидела перед собой немолодого, крепкого мужчину лет сорока — сорока пяти с властным лицом и короткими, стриженными под «бобрик», тёмными волосами. Впрочем, в позе его не было ничего властного, а по лицу медленно стекали капли испарины.
— Ну! Ты что? Онемел? — прикрикнула на него Лариса, но уже без визга, а как-то озадаченно, через силу.
— Нет, мисс, — негромко ответил мужчина, не поднимая глаз.
— Тогда почему я не слышу ответа?
— Я не знаю, что отвечать, мисс.
— Я капитан?!