Ни сейчас, ни позже, Лариса так и не смогла понять, что общего нашёл популярный режиссёр между фабричной девчонкой с периферийной планеты, которую всю жизнь учили «знать своё место» и острой на язык цыганочкой из средневековой Испании. Пресьоса не скрывая, признаётся в стремлении знатным и богатым. Лариса, как грязи, старалась избегать людей, стоящих выше неё на социальной лестнице. Жизнь героини фильма не обременялась никаким трудом, Лариса же работала всю жизнь и мечтала лишь вернуться домой, чтобы там работать, работать и работать. Но понять человека, живущего в мире собственных фантазий, ещё никому не удалось. Второй загадкой было то, что роль жениха Пресьосы досталась Франческо. В третьих же, сюжет фильма оказался столь же слащав, как и в разруганном Помяловским фильме. Единственное отличие было в том, что одну историю написал древний классик, а другую — современный сценарист.
Присутствие Франческо, впрочем, Лору занимало не долго. Вне работы он ни разу не обменялся с Ларисой даже короткой фразой, и девушка скоро перестала его замечать. А вот поведение Мастера Ника, как предпочитал представляться Помяловский в неофициальной обстановке, беспокоило её всерьёз.
Муштры и работы Лариса никогда не боялась. Любую работу, от разравнивания огородной грядки до пайки микроскопических, электронных плат, девушка привыкла выполнять старательно и добросовестно. Через неделю, она ничем не отличалась от цыганочки, созданной воображением режиссёра. Без внимания не осталось ничего: ни жесты, ни манера одеваться, ни выговор. Далось всё это Ларисе нелегко. Впрочем, ей всё давалось нелегко, вопреки видимой окружающим лёгкости. Казалось, человек достиг желаемого, но нет. Мастер Ник и не думал ограничивать свои требования съёмочной площадкой. Каждую минуту актриса должна была находиться у него на глазах. Он диктовал ей всё: что говорить и как говорить, с кем и как общаться. Не замечая того, он превращал актрису в удобную куклу. Особенно трудно было угодить ему с одеждой.
Лариса не могла носить только съёмочные костюмы. Но даже повседневная одежда её должна была отвечать мыслям режиссёра: свободные кофты, широкие, многоярусные юбки и никаких, брюк, пиджаков, курток или современных платьев!
Потом Мастер Ник стал дарить ей подарки. Началось всё с серебряного напёрстка. Помяловский пожелал проверить, как она научилась гадать, но при гадании на руке следовало начертить крест монетой или серебряным напёрстком. Настоящие монеты из драгоценных металлов имелись лишь в коллекциях. Помятовский заказал напёрсток у ювелира. Толстый и тяжелый он совершенно не годился для работы, но был хорошо заметен в кадре. Лариса старательно разыграла сцену. Человек, вроде бы, остался доволен. Но когда она хотела возвратить вещицу, Мастер Ник вдруг накричал на неё. Из его слов следовало, что Лариса опять вышла из образа, так как настоящая цыганка никогда не возвращает того, что попадёт ей в руки. Он заказал для неё тяжёлые золотые серьги. Чтобы носить их, Ларисе пришлось прокалывать мочки ушей. В проколы сразу вставили золото. Было больно, неудобно, зато Мастер Ник остался доволен. Реальность совпала с его мечтой. Потом он подарил золотое монисто и неукоснительно требовал, чтобы девушка носила его не снимая.
По настоятельному же требованию режиссёра Лариса училась играть на гитаре. Бренчать на струнах она навострилась достаточно быстро. Ловкости в пальцах, для этого, у Лоры оказалось достаточно. Помяловский очень радовался способностям актрисы и тут же заставил её по четыре часа на дню разучивать бесконечное множество старинных песен и песенок. Вильянсики, куплеты, сегидильи, сарабанды и романсы просто замучили Лору. Игру девушка должна была сопровождать пением на старо испанском — языке сухом и сыпучем, как, сброшенная растущей змеёй, кожа.
«Это твоя история» — твердил режиссер бесконечно, забывая, что рассказ, даже самого талантливого писателя, историей народа быть не может. Лариса ни спорила. Она старательно зубрила стихи на непонятном ей языке, пела, аккомпанируя себе на гитаре, тренировалась в разных видах гадания.
Лариса пыталась воспринимать все эти занятия как игру, но навязчивость человека, порой грозила истощить даже её терпение. Как-то она спросила у мужчины: почему он выбрал для себя такое обращение, как «Мастер Ник». В одном из рассказов, коими во множестве пичкал её Помяловский, под этим прозвищем герой упомянул Сатану.
Режиссёр разозлился и обвинил Ларису в непонимании и невнимательности. Лора не стала спорить, а открыла рассказ на нужной странице и положила его перед человеком, подчеркнув строку ногтем. Возмущенный таким обращением, человек накричал на неё. Теперь Лариса «умничала» и «возомнила о себе невесть что».
«Простите, мастер Ник» — ответила на это Лора, желая прекратить непонятную и глупую, на её взгляд ссору. И тогда Помяловский вдруг прочёл ей длинную лекцию об возвышенных целях искусства и об абсолютном отличии «творцов» от «серой массы». Из рассуждений его следовало, что Лариса узко смотрит на предмет и не понимает истинной роли Сатаны в миро устройстве…
Рассуждения режиссёра оказались столь продолжительными, что Лариса, отключившись от темы, успела успокоиться и осмыслить ситуацию, после чего заметила, что в данном вопросе вынуждена следовать художественному образу. Пресьоса — Констанса — девушка из средневековой, католической Испании. Она не сатанистка, следовательно, — должна быть католичкой во всём. В том числе и в отношении к Дьяволу. Ссылка на «художественный образ» оказалось удачной. Помяловский замолчал минуты на три, после чего, с воодушевлением признался, что собеседница его абсолютно права, и что историческая правда превыше всего. Действительно, не годится героине великого Сервантеса, даже вне съёмочной площадки поминать чёрта, и что отныне Девушка должна обращаться к нему по имени: «Николя».
За тот же «художественный образ», точнее за несоответствие ему, Лариса заработала на следующий день очередную выволочку. В десять часов вечера, режиссер вдруг зашёл в комнату к девушке и застал её за недозволенным занятием: Лариса, читала «Звёздную картографию», да ещё и по компьютеру! Истерика Помяловского была ужасна, а возмущение не знало предела: «Его» цыганка не должна даже приближаться к такому ужасу, как компьютер!
— Мастер Помяловский, — попыталась остановить его Лариса, — должна же я отдыхать хоть иногда. На часах одиннадцатый час ночи! Почему вы вообще заходите ко мне в это время?
— Время? — Возмутился Помятовской. — При чём тут время! Вы на что намекаете Сеньорита?!
Визг мужчины резал уши. Лариса выключила компьютер, встала и, дотянувшись до кнопки вызова прислуги, нажала на неё.
— Будьте любезны, мисс, — обратилась она к горничной, — разбудите меня, пожалуйста, завтра в половине седьмого.
— Да, Мисс Лора, — отозвалась горничная. Глаза её беспокойно перебегали с постоялицы не постояльца. Оба полностью одеты, в комнате — порядок. Зачем же её позвали?
— Спасибо, мисс, — поблагодарила девушку Лариса и, пользуясь присутствием зрительницы, обратилась к мужчине. — Спасибо за помощь, мастер Помяловский. Завтра, на съёмках, я учту все ваши советы. Ещё раз спасибо и до свидания.
* * * * *
Тонкая и гибкая цыганочка, потряхивая бубном, кружилась между нарядно одетыми зеваками. Вспыхивают неземным огоньком зелёные глаза, блестят от расточаемых, кокетливых улыбок белые зубы. Вот один из молодых дворян клюнул на призывный взгляд. Самодовольно щурясь, он протягивает юной красавице руку с золотой монетой. Зря стараешься, красавчик. Цыганка столь же неуловима, сколь и соблазнительна.
Сцена снята в первом дубле. Но стоит Ларисе приблизиться к режиссёру, слащавая мечтательность в его глазах сменяется брюзгливым неудовольствием.
— Неплохо, неплохо, сеньорита Хименес.
— И, главное достоверно, мастер. Цыганка всегда сумеет ускользнуть из чужих объятий. Не важно, в каком времени она живёт и чем увлекается: астрологией или астрономией. Не правда ли?
Досада на лице мужчины смешит её, но внешне девушка невозмутима.
— Не согласен, сеньорита Хименес, не согласен, — в голосе мужчины раздражение. — Простая девушка из средневековья несовместима с современными науками. И если я ещё раз застану вас…
— Но не в десять часов вечера, мастер. Я понимаю, вы просто увлеклись процессом творчества, но другие могут понять это иначе. Поверьте, я не хотела бы ТАКОЙ рекламы для нашего фильма. У меня уже есть подобный опыт, и он очень неприятный.
И опять работа, работа и работа. Чужая игра, наконец-то становится понятной и увлекательной. Съёмки, для Ларисы теперь ни что иное, как путешествие во времени. Жаль только, что Помяловский велел убрать из её номера компьютер. Мелкая месть за закрытую перед носом дверь.
Последние две недели, Лариса, как жаждущий — воду, ждала дня освобождения. Одежда и дух фантастического, древнего мира просто давили её. На рабочий просмотр готового фильма она пришла в своём любимом костюме: серый пиджак в обтяжку, юбочка-мини, мохнатые колготки, туфли-лодочки на высоком, тонком каблуке. Лора не ожидала, что Помяловский способен закатить такую истерику, да ещё и при свидетелях.
Схватив девушку за рукав, он мотал её, как тряпку, визжал, плевался:
— Немедленно переоденься! Немедленно сними это! Немедленно! На кого ты похожа!