Все пассажиры первого класса повернулись к нему, их глаза как бы говорили: “Так, значит, ты тот парень, который задержал убийц!” При этой мысли Фрост улыбнулся. Задержал! Как бы не так — он убил пятерых, в том числе одну женщину, и в основном ради того, чтобы спасти собственную шкуру.
Капитан направился по проходу к открывающейся двери, как вдруг маленький мальчик, сидящий с краю, потянул его за плащ. Хэнк остановился, и на него сзади налетела стюардесса.
— Эй, мистер, — прошепелявил малыш. — А почему у вас на глазу повязка? Вы пират?
Мать мальчика зашикала на него. Фрост наклонился к нему, посмотрел на большой леденец на палочке, который тот сжимал липкой ладошкой, и улыбнулся.
— Нет, сынок, я не пират. Когда я был таким же маленьким, как и ты, я однажды сосал петушка на палочке — точно такого, как у тебя, — он ласково погладил мальчика по головке и, взглянув на дородную мамочку, сидящую рядом, продолжал. — Палочка была острая, а сосал я леденец с такой жадностью, что начал сильно икать. И попала мне эта палочка… ну ладно, не буду тебя пугать.
Хэнк улыбнулся, похлопал малыша по плечу и, тяжело вздохнув, пошел дальше.
— Что с моим багажом? — подойдя к двери, спросил он у стюардессы, протягивающей ему плащ.
— Вашим багажом уже занимаются, сэр, — ответила девушка.
Капитан шагнул на трап, и вместо долгожданного теплого тропического солнца на него обрушились потоки сильного дождя. Он запахнул полы плаща и сразу же покрылся испариной, сбегая вниз по ступенькам — осталась неотстегнутой теплая подкладка плаща, которая спасала его от холода в Цюрихе.
Не обращая внимания на ливень, рядом с самолетом замер почетный караул с винтовками в положении “на плечо”. От караула к трапу тянулась красная ковровая дорожка в темных мокрых пятнах, и по ней навстречу капитану торопился генерал в ярко разукрашенной форме и второй офицер, с более скромными знаками различия.
Когда Фрост ступил на дорожку, генерал перешел на строевой шаг, четко остановился в нескольких шагах, взял под козырек и произнес на довольно хорошем английском.
— Капитан Фрост, наш народ рад вас приветствовать на своей земле.
Чувствуя нелепость ситуации, в которую он попал в гражданской одежде, Фрост тоже стал по стойке смирно и отдал честь. Вероятно, он поступил правильно, так как генерал после такого жеста просто засиял. Они зашагали по мокрой дорожке к ожидавшему неподалеку лимузину в сопровождении марширующих сзади гвардейцев. Второй офицер хотел раскрыть над Фростом зонт, но Хэнк отрицательно покачал головой — он и так уже промок до нитки, а освежающее действие прохладных струй было даже приятно.
Капитан проследовал за генералом на заднее сиденье огромного “кадиллака”; Офицер закрыл за ними дверь и сел впереди. Устроившись на довольно комфортабельном откидном сиденье лицом назад, Хэнк вытер мокрое лицо и поднял голову. Перед ним находилось трое — посредине восседал человек в синей военной форме, еще более разукрашенной, чем у генерала. Справа к нему прижималась очень привлекательная рыжеволосая женщина лет сорока, а слева сидела красивая девушка, не более двадцати лет, с цветущим лицом и иссиня-черными волосами.
— Капитан Фрост, как президент своей страны, так и как простой человек, безутешно оплакивающий своего брата, я приветствую вас на земле Монте-Асуль и выражаю самую глубокую благодарность…
При этих словах президент протянул ладонь и Фрост, смутившись от такого неожиданного приема, пожал ее, ощутив теплоту рукопожатия, несмотря на церемониальную формальность приветствия.
— Спасибо, сэр, за вашу доброту, — ответил капитан. — Единственное, о чем я сожалею — это о том, что не смог предотвратить преждевременную гибель вашего брата. Понимаю, что возмездие, настигшее его убийц, вряд ли может вас утешить, сэр.