— Это не оправдание.
Лерой согласно кивнул, опустив уголки рта. Притворно грустно? По-настоящему? Затем сверкнул на барона быстрым, осторожным взглядом — и вновь беспечально улыбнулся. Казалось, он не может долго пребывать в серьёзном настроении.
— Вы торопите меня. Но ведь ваша дочь…
— …весьма скоро к нам присоединится, — перебив его, с непоколебимой уверенностью бросил Джеймс Ридделл, заставив наблюдавшую за ним Дайану по новой ужаснуться. — Да. Она примкнёт к нам. И тоже будет путешествовать по мирам. Это я тебе обещаю.
Барон помолчал. Отпил вина, задумчиво крутанул кубок так, чтобы содержимое всколыхнулось, и негромко договорил:
— Каждый раз новое поколение Ридделлов становится сильнее. Каждый раз Сила впервые проявляется в полную мощь после шестнадцатилетия. Это произойдёт с ней. Уже очень скоро.
— Надеюсь, к тому времени вы заполучите все нужные Печати, — безмятежно заметил Лерой, любуясь собственными ногтями, и с улыбкой добавил: — Кстати, мы нашли его.
— Что? И ты молчал?!
Барон порывисто вскочил. И без того неяркое лицо вдруг стало ещё бледнее.
— Неужели вы не любите сюрпризы, милорд? — сузив смеющиеся глаза, ответствовал гость. — Он бродил у самого замка, но мы успели его перехватить. Теперь он здесь. Во дворе. И вам, несомненно, стоит его увидеть.
— Да. Идём, — резко приказал Джеймс Ридделл, начиная быстро идти к выходу из зала. Лерой грациозно поднялся, прихватил посох и с неспешным достоинством пошёл вслед.
Неприметные глазки в стене закрылись. Чуть помедлив, Дайана — дрожащая, с болезненно колотящимся сердцем — торопливо побежала по тайному коридору, то и дело спотыкаясь на ходу. Первый поворот, второй, третий… Стена, выходящая во двор. Узкая щель — секретное окно.
Двор то темнел, то окунался в лунный свет: по небу, гонимые ветром, неслись тучи. Высились хозяйственные постройки, колыхалась трава.
…А еще — там стоял коленопреклонённый человек.
Руки его были связаны; на груди, средь запылённой одежды, сияло нечто серебряное, похожее на крест. А позади, в густой тени от постройки, виднелись три фигуры: высокие, закутанные во мрак…
Пленник стоял с закрытыми глазами и, низко склонив русоволосую голову, бормотал что-то тихим, полным приглушённой ярости голосом. Барон Ридделл молча шагнул вперёд. И остановился, лишь стоило человеку поднять на него взгляд.
Сверкнули блестящие, как у безумца, голубые глаза. Губы скривились в судороге-улыбке.
— А вот и колдун, — словно выплюнул человек и засмеялся — сипловатым, каркающим смехом.
На лице Джеймса Ридделла не дрогнул ни единый мускул.
— Твоё имя.
Пленник задрал подбородок ещё выше, бросил с непонятным вызовом:
— Я из семьи Хенли!
— Вижу, — медленно кивнув, спокойно и холодно произнёс барон, перед тем, как повернуться к стоящему неподалёку Лерою. — Выживший. И, к тому же, Хенли… Как ты мог допустить такое?
Лерой обезоруживающе улыбнулся.
— Моё первое дело, милорд. Никто не идеален.
Помучив его тяжёлым взглядом ещё некоторое время, барон опять воззрился на пленника.
— Значит, все эти годы о Хокклоу рассказывал ты… И поиски проводил — тоже… — уронил Джеймс Ридделл. Потом спросил, будто бы самого себя: — Сколько же лет было тебе? Тогда?..
Пленник тряхнул головой и оскалился.
— Я был молод. Но помню и крылья… И пламя! — прорычал он, дёргаясь вперёд, к барону. Лерой предостерегающе зашипел, трое чёрных фигур беззвучно метнулись ближе.
Но Джеймс Ридделл не отступил.