— Сама пойду, — она резко встала и горделиво пошла в сторону лестницы на второй этаж, но прежде взмахнула хвостом, и кубок полетел в эльфа. Тот не успел увернуться, и его окатило вином.
Кьяра ухмыльнулась про себя, но спустя секунду поняла, что сильная рука схватила ее за хвост, а в следующее мгновение ее качнуло назад так, что она чудом удержала равновесие. Вот ублюдок! Кьяра не на шутку разозлилась. Захотелось пустить ему кровь. Разорвать в клочья его холеное личико, расцарапать глаза. Она развернулась, приготовившись нанести удар когтями прямо по эльфийской физиономии. На ее шее вспыхнули огненные буквы, волна боли прошила ее насквозь, и она осела на пол. Вот чем грозило нарушение приказа, боль за намерение или попытку причинить ему вред.
Эльф, кажется, этого не заметил. С неподдельной яростью на лице он схватил девушку за горло и поднял над полом, словно тряпичную куклу. Кьяра с ужасом поняла, что ее ноги оторвались от земли, захрипела от недостатка воздуха и впилась когтями в ладонь, но эльф как будто превратился в каменного голема. И словно этого было мало, пальцы сильнее стиснули шею девушки, практически смяв гортань.
Глядя на барахтающееся тело в руке, Эридан боролся с желанием сжать пальцы еще сильнее. Раздробить хрупкие шейные позвонки, почувствовать приятный хруст, услышать предсмертный хрип и отшвырнуть это мертвое животное. Но ситуация и без того вышла неприятная. Если она закончится убийством, да еще и в таком респектабельном заведении, то о каких-либо делах в этом городе придется забыть, а он не мог этого допустить. А эту сцену страстных разборок он как-нибудь сможет замять и припорошить золотом. Ни о каком приятном вечере и речи быть уже не могло, после такой-то демонстрации ярости. Эридану стало досадно, он в последний раз злобно стиснул пальцы и закинул девушку на плечо, словно она ничего не весила.
Кьяра же в свою очередь так испугалась этой внезапной вспышки, что замерла без сопротивления. Она почувствовала, что была буквально на волосок от гибели, но в последний момент он остановился. Наверное, Тимора опять улыбнулась ей.
Эльф, все еще подрагивая от злости, донес ее до номера, швырнул на пол, словно куль, кинул в нее ключом и хлопнул дверью с такой силой, что с потолка посыпались щепки. Кьяра встала с пола, испуганно заперла дверь на замок. Мало ли что еще может прийти ему в голову. Деревянная дверь его, конечно, не остановит, но может задержать на пару мгновений. После этого она села медитировать и приводить свои мысли в порядок.
Эридан же почувствовал, что ему необходимо выплеснуть свою злость. Он уединился на заднем дворе гостиницы и начал остервенело отрабатывать приемы и связки. Через несколько часов движения он, наконец, почувствовал, что загнал себя, и злость его превратилась в досаду. Досаду на себя за то, что не смог сдержать ярости по такому ничтожному поводу. На девчонку за то, что не умеет себя вести и создает проблемы, хоть он вполне отчетливо просил ее. Сам виноват, не надо было брать ее. Эридан и сам не понимал, что заставило его совершить этот опрометчивый поступок в Приюте певца.
За этими мыслями он вернулся в номер. В полночь он молился богине, каялся в неразумности, просил у нее наставления, но в ответ она вновь сжала его сердце болезненной ледяной хваткой, подарив многозначительное молчание.
Кьяра же наоборот пришла в себя и повеселела. Случившееся для нее теперь стало всего лишь маленьким забавным приключением. Она осталась довольна тем, что смогла вывести этого остроухого из равновесия. Правда, теперь у нее появились опасения насчет дальнейшей судьбы. Он может оказаться очень злопамятным, а рукоприкладством он не гнушается. На всякий случай она дала наказ своей мышке лететь в Невервинтер, в ее особняк. Там она будет в целостности и сохранности. Девушка решила отложить черные мысли на потом. Она приняла ванную, а после устроилась спать.
Наутро Кьяра поднялась пораньше. Ночью она просыпалась в страхе. Ей казалось, что злобный эльф сейчас выбьет дверь и отмудохает ее в отместку и за кошмарное поведение, и за то, что пыталась лишить его души. Но время до утра прошло быстро, и все было довольно тихо. Она осторожно спустилась в зал, чтобы позавтракать. Постояльцев почти не было. Либо любят поспать подольше, либо разъехались. За стойкой стояла девушка с длинным носом, который делал ее лицо похожим на мордочку землеройки. Она заметила Кьяру и сказала:
— Господин Эйлевар просил передать вам, что отправился по делам и вернется только в три часа по полудню. Желаете заказать завтрак?
— Да, пожалуйста, — ответила тифлингесса и внутренне расслабилась. Может он не такой уж и злопамятный.
Она села за стол, ожидая свой завтрак. Помимо нее в зале находились вчерашний молодой дварф и парочка драконорожденных. Один покрупней и явно повзрослей другого. Чешуя у них была неопределенного коричневатого оттенка. Одеты они были в дорогостоящие, но покрытые вмятинами наборные доспехи, а щиты и боевые молоты стояли на полу, прислоненные к ножкам стола. Присмотревшись, она разглядела священные символы на щитах. Меч, объятый пламенем. Культ Темпуса был весьма распространен в той среде, в которой она часто заводила знакомства. Бог войны, покровитель битв. Не злой и не добрый.
Закончив завтрак, Кьяра решила пойти на рынок, сделать несколько покупок. Немного подумав, достала свой плащ, чтобы скрыть крылья. Она не слишком-то верила россказням про исчадий, но предосторожность может оказаться не лишней.
Рыночная площадь, по ее смутным воспоминания, находилась где-то неподалеку от таверны и швейной мастерской. Выйдя на крыльцо «Сияющей реки», она увидела чуть поодаль начало торговых рядов. С утра на рыночной площади было много народу. В основном, дварфы, хафлинги и люди, изредка кто-то еще. Из кузниц валил дым, лотки с уличной снедью распространяли соблазнительные запахи, торговцы звонко зазывали купить свои товары. Кьяра пробежалась глазами по прилавкам: посуда, полезные в быту мелочи, инструменты. Ничего интересного. Зато она нашла прилавки с готовой одеждой. Да, эльф заказал ей целый небольшой гардероб, но девушка гордо предпочитала носить то, что сама захочет. Пожилая дварфийка с недовольным лицом продала ей самого простого кроя плащ, блузу и штаны. Проблему с блузой обнаружилась позже: в ней не было прорезей под крылья. Придется проделать самостоятельно.
Краем глаза она заметила знакомую фигуру примерно в тридцати-пятидесяти футах от себя. Это был дварф из «Сияющей реки». Тот самый, молодой, что проявлял к ней странный интерес. Конечно, можно было бы подумать, что он тоже отправился на раннюю прогулку по городу, но этот парень явно не умел следить незаметно и наблюдал за девушкой с настырной пристальностью. Кьяре пришла в голову мысль заманить его в ближайший проулок и допросить. Она хорошо помнила боковые улицы, здесь она встречалась с представителями гильдии воров. За три года почти ничего не изменилось, только мусора в подворотне стало чуть больше. Она приманила его к северу от рыночной площади, в лабиринт переулков и затаилась за одним из углов.
Как она и предполагала, дварф не был семи пядей во лбу и сломя голову побежал за ней в подворотню. Он слегка растерялся, когда потерял свой объект слежки.
Кьяра немного выждала и резко вышла из-за угла.
— Почему ты идешь за мной? — спокойно спросила она сипловатым голосом. Горло все еще болело после вчерашнего.
Незадачливый преследователь нахмурился и потянулся к булаве у своего пояса.
— Ты меня не одурачишь, — зло пробормотал он. После выхватил булаву и щит. — Не околдуешь.
Тифлингесса застыла в недоумении. Да что такого она ему сделала? Неужели когда-то успела перейти дорогу? Еще Кьяра отметила, что дварф был мертвецки пьян.
— Говори, где Гринден? Ты, адское отродье! — громко выкрикнул он и взмахнул булавой.
Кьяра отпрянула. Хотя скорее от волны его перегара, нежели от страха быть зашибленной.
— Успокойся, давай поговорим, — сказала она мирным голосом. — Кто такой Гринден?
— Нельзя разговаривать с вами, вы проникаете в голову, — пробормотал дварф.
Кьяра вдохнула. Кажется, у него белая горячка с перепоя. Убивать его не хотелось, да и случай в Уотердипе отучил девушку от бессмысленной жестокости. Этот же случай подарил ей монетку-талисман.
— Тебе бы поспать, приятель, — сказала она ему, лихорадочно придумывая план отступления.
— Говорят, вы во снах и приходите, — с еще большей злобой прорычал дварф. — Говори, где моя сестра, или клянусь Морадином[16] и его бородой, я размажу твою рогатую голову по кирпичам!
— Я не знаю твою сестру, — грустно ответила тифлингесса.
[16] Морадин — божество дварфов