— Походу, у мальца крыша поехала, — растерянно сказал Димон, — и че делать?
— Сука, он и пьяный еще, врач заметит, мне пипец, — испуганно сказала Света.
— Со мной все нормально, — сказал я, — просто кошмар приснился, можете продолжать.
На меня посмотрели как на собаку, насравшую на новый белый ковер. Вины я не ощущал, только блаженное спокойствие. Тело стало невероятно тяжелым, но приятно мягким. Я расплылся в довольной улыбке.
— Ты че ему вколола? — спросил Слава, — он будто ширнулся.
— Че надо, то и вколола, — огрызнулась Света, — скоро уснет.
Все трое замолчали, стараясь не пересекаться глазами. Слава выругался и отпил прямо из бутылки. Остальные последовали его примеру, передавая вино по кругу.
— А знаете, чего? — спросил я перед тем, как провалиться в сон.
— Ну и чего, блять? — ответил Димон.
— Ноги это здорово, — сказал я и отрубился
Бывает такое, что закрываешь глаза, потом щелчок и ты просыпаешь, а прошло часов десять. Я удостоверился, что ноги на месте и впервые встал с кровати. В теле чувствовалась странная легкость, давно не припомню такого. Дима и Слава еще дрыхли, раскинув конечности, как морские звезды.
Хотелось ссать и есть. Если первое было легко исправимо, то с едой в больнице проблемы. Бананы, что принесла мать, я еще вчера успел съесть. В коридоре я столкнулся с доктором, который изумленно уставился на меня.
— Ого, я думал, еще неделю проваляешься в койке, — сказал он и цокнул.
— Вроде в порядке все, — сказал я, — а завтрак скоро будет?
— Был уже, — ответил доктор, — впрочем, сходи спроси, может остались порции. Спускаешься на первый этаж, а там по запаху найдешь.
— Хорошо, — сказал я и потопал к лестнице.
Запах чувствовался сразу, но не сказать, что очень приятный. Я толкнул белую, деревянную дверь и оказался в небольшом помещении, с несколькими обеденными столами и обитыми коричневым дермантином стульями. В дальнем конце комнаты стоял длинный, металлический стол с подносами и остатками еды.
На шум выглянула молоденькая, смуглая девушка и испуганно посмотрела на меня. Возможно в ее голове не укладывалось, что пациенты могут приходить не по расписанию. Слишком настороженно смотрит, я конечно не красавчик, но и не настолько пугающий.
— Вам чего? — тихо спросила она, — Обед через три часа только будет.
Девушка была не в моем вкусе, но в мыслях тут же проскочила сцена, где я деру ее прямо на столе. Похоже, что я правда выздоравливаю, если похотливые мыслишки вернулись.
— Опоздал немного, — смущенно пробормотал я, — может остались порции?
Девушка кивнула и скрылась за дверью, где располагалась кухня. На мгновение меня ошеломил вырвавшийся запах вареного мяса, горячего молока и капусты. Живот предательски заурчал, покусившись даже на такие ароматы.
Девушка вынесла на подносе две порции манной каши, три куска белого хлеба и красный компот. Она оставила еду на столе и быстро юркнула назад.
Дома я бы не стал есть манную кашу, слишком она липкая и безвкусная. Но сейчас, я буквально за две минуты выскреб обе тарелки, вприкуску с батоном. Даже комочки показались удивительно хороши.
Реакция девушки не выходила у меня из головы. Она точно испугалась увидев меня. Ладно, это меньшая из проблем, самое главное, что я не хочу возвращаться в тот мир.
— Эй, оголец, — крикнула толстая женщина, с большими красными руками, высунувшись из двери, — топай, если поел, Аните прибрать надо, а у тебя глаз недобрый.
За теткой раздался протестующий писк и дверь захлопнулась. Я подскочил и отнеся поднос, пошел в палату. Заметив большое зеркало в деревянной рамой, висящее в холле больницы, я подошел к нему. Внимательно осмотрел себя — вроде такие же глаза, как и раньше. Лицо похудело немного, пара прыщей на лбу.
Повертевшись перед зеркалом, я отметил, что похудел. Думаю, что это приятный побочный эффект от смерти.
Внезапно раздался тонкий, резкий хруст и зеркало вспыхнуло тучей блестящих осколков. Я даже не пошевелился, наблюдая в отражениях тонкую черную фигуру, с абсолютно белым плоским лицом. Оно заметило мой взгляд и медленно подняло руку, высвобождая бледную, худую кисть. Большой палец лег на безымянный и прозвучал щелчок.
Костер