Китт со второго этажа наблюдал за тем, как мисс Бэвви, сложив руки на груди, выхаживала перед тремя провинившимися. Её взгляд был строгий, злобный, а в руках она держала небольшую бумагу.
— Мало того, что вы взяли МОИ ключи и разбили старую камеру… — мисс Бэвви тяжело дышала, выходя из себя, — какого чёрта вы заперли его там? Что, самим туда лезть не хотелось, имбецилы? — мисс Бэвви по отдельности каждому показала бумажку, которую держала в руке, — из-за вас я на два месяца лишена зарплаты и обязана бесплатно отработать! Два месяца! А ещё мне организуют проверку на мою компетентность в воспитании дебилов вроде вас!
— Мисс Бэвви, этого больше не повторится, — тихо всхлипывал Кайл. Лишь на лице Грэга не было слёз, и он недовольно косился в пол.
— Конечно, не повторится. Больше никогда не повторится, — мисс Бэвви тяжело выдохнула и указала жестом головы на лестницу, что вела наверх, — в мою комнату. Живо.
Вдруг, Грэг разразился неудержимым хохотом, от чего мисс Бэвви обернулась, покосившись на него.
— Обмочился! Обмочился! — Грэг истерично тыкал пальцем в сторону мокрых джинс Кайла и не мог перестать ржать, — обмочился!
— В мою комнату, Грэг. Ты первый. Вместе посмеёмся, — мисс Бэвви злобно посмотрела Грэгу прямо в глаза, от чего он мгновенно прекратил смеяться, а его взгляд стал мрачным. Складывалось впечатление, что он вот-вот повторит судьбу Кайла.
Осознавая, что противиться нет смысла, Грэг нервно осмотрел своих товарищей и прошёл вместе с мисс Бэвви на второй этаж, а Китт, что наблюдал за этой картиной, быстро и бесшумно убежал в свою комнату.
Я даже не знаю, как мисс Бэвви «наказывала». Да и знать не хотелось, в принципе, ведь ко мне у неё никогда вопросов не было. Однако, на моё безграничное счастье, после того, как она «наказала» этих троих, до моего выпуска они даже не притрагивались ко мне. Видимо, она их серьёзно проучила. Однако неприязнь к мисс Бэвви у меня была. Я не мог понять, почему она всегда сторонилась меня. Практически не разговаривала и не уделяла мне время. Грубо говоря, с того момента в подвале и до восемнадцати лет я воспитывал сам себя. И разговаривать она даже не хотела со мной. Лишь из тактичности перекидывалась парой слов и отправляла меня чем-нибудь себя занять. Но так было не всегда. Так она начала ко мне относиться лишь через два дня, когда врач пришёл ко мне на повторный осмотр. Когда он снял бинты с руки, и мисс Бэвви не увидела там ни царапины, её лицо надо было видеть! Подвал, кстати, с того дня больше не закрывался. Нет, там висел замок для видимости, но он был даже не закрыт. Всё равно до нашего выпуска туда никто и никогда не ходил кроме мисс Бэвви, а дальнейшая его судьба мне неизвестна…
Глава 14 «Забытая легенда»
— Вот такая вот история. Даже первоисточник, так сказать, — Китт скупо усмехнулся, подперев подбородок ладонью, и посмотрел на Кэрри, что была шокирована таким рассказом, — ну да, а ты бы не обмочилась, если бы в десять лет увидела такое? В тёмном подвале? Я по натуре впечатлительный. Так что… — Китт пожал плечами, — такой расклад. С тех пор я заметил, что ни одна рана не держится на мне больше двух дней. Завтра и эти огнестрелы затянутся…
— После всего этого рассказа у меня сложилось чувство, что это «нечто» не позволяет тебе находиться на краю гибели… потому что и «само» не хочет умереть. Но, Господи, Китт… — Кэрри с налитыми слезами глазами бросилась к парню и крепко его обняла, — мой бедный Китт… ты когда мне это рассказывал, у меня мурашки по коже бежали. Но из всего этого я поняла кое-что ещё. Ты сильный… очень сильный!
— Ага, вот только видимо не настолько сильный, как хотелось бы. После того, как я захоронил «Ва-Ванкувер» я осознал, что это именно «оно». Я понял, что «оно» частично берёт надо мной контроль лишь в исступлении моей ярости или когда мне грозит опасность. Я счёл его игрушкой в своих руках, которой я начал слишком часто играть…
— Но все эти годы? С подвала и до Ванкувера… оно же не проявляло себя? Разве ты не можешь слова его усыпить, Китт?
— А-а-а, — Китт глупо улыбнулся, вскинув руки, — как? В первый раз он взял надо мной контроль именно в больнице, где я работал. Я понял одну вещь, что когда мы «единое целое», то я неуязвимый, беспощадный и неуловимый. Это то, что мне нужно было в охоте за доктором Вермом, и я считал, что лишь частично принимать участие в этих кровавых делах, не чувствуя муки совести — то, что мне нужно. Но когда я почувствовал тебя… когда пришёл к тебе в дом, он даже не позволил тебе умереть под градом камней, ибо сам хотел убить тебя лично. Я даже не дрогнул, когда он убил блондинку, что вылетела из твоего дома. Но за секунду до того, как он сделал то роковое движение пальцем перед твоим лицом, я его одёрнул. Впервые… После этого он, словно взбесился. Я чувствовал, как он озверело метается в моей голове и пытается вернуть контроль над телом. Он является ко мне во снах. Я не могу долго смотреть в зеркало, ибо начинаю там видеть его… Он показывает во снах мне моменты, где мы с ним «хорошо» проводили время. Показывает то, что видел он. И я знал, как его зовут. Всегда знал.
Его имя — СИНИСТЕР.
— Он… убил Сью!? Сью Снелл? Единственную, кто нормально ко мне относился за последний… месяц? Но… за что, Китт!? — по щекам Кэрри уже катились слёзы, но всё же она попыталась взять себя в руки, — а если Синистер завладеет тобой окончательно? Что будет тогда, Китт? Неужели он может победить?
— Сью? Я, кажется, отдалённо помню, как он назвал её имя, — Китт задумался, — прости, ведь ты думаешь, что перед Сью стоял я, но ему не важно, кого убивать. Ему главное — убивать. А вот на счёт этого я не знаю, Кэрри! Ему сопротивляться всё сложнее. Я думаю, что есть только один способ решить эту проблему, — он посмотрел в глаза девушке и нахмурился.
— Уничтожить его.
— А ты разве знаешь как, Китт? Это же… оно в тебе! Неужели ты хочешь… — губы Кэрри дрожали всё сильнее, после чего она уткнулась парню в грудь, где начала отчаянно всхлипывать, — я не хочу тебя терять…
— Не нужно радикальных мыслей, Кэрри, — парень осторожно погладил её по спине, но задумался, — есть в соседнем городке неподалёку отсюда институт, где изучается парапсихология. Слышал я о преподавателе, и он, возможно, может знать что-нибудь о подобных сущностях. Есть к тебе просьба, милая, — он положил ладони на плечи Кэрри, посмотрев в её глаза, — только выполни её, хорошо?
«Милая? Он… назвал меня милой? Я милая…» — Кэрри глупо улыбнулась и посмотрела на Китта, чуть округлив глаза.
— Всё, что захочешь.
— Этот препод разбирается во всяких старинных символах и прочем подобном дерьме. Я помню эти доски, которыми был заколочен подвал, и на них было нарисовано что-то подобное. Точнее что-то непонятное. Я вернусь в приют, попытаюсь найти эти грёбаные доски и поеду в Сейлем, к этому преподавателю. Я уверен, что то, что было долго заперто в подвале, судя по гнилым доскам, сейчас можно спокойно убить. Нет, не вместе со мной. Отдельно от меня. Ведь как-то его одного заперли? Значит, есть вероятность, что его можно убить одного. А просьба к тебе простая, Кэрри, — Китт потёр ладонями хрупкие плечи девушки, — побудь здесь, хорошо? Просто подожди меня, ладно? Я намного быстрее сделаю это один. Тянуть нельзя, это уже даже я осознаю, — парень приблизился к ней и осторожно поцеловал в губы. Почувствовав встречное движение губ девушки, он отпрянул и, положив ладонь ей на щеку, погладил её пухлые губы большим пальцем, — моя Кэрри…
— Ты только пообещай мне, что вернёшься, и всё будет хорошо. Ладно? Всё же будет хорошо… и мы будем вместе? Может… даже семьёй? С маленьким ребёнком? — глупо рассмеявшись, с наивностью, но огромной надеждой спросила Кэрри, заглянув в глаза парня.
— Помнишь, что я сказал? От меня не так-то легко избавиться, — Китт задорно подмигнул ей и потрепал её по волосам, — хотя нет… будет к тебе одна просьба.
— Что? Чем я могу помочь?
— Через улицу от отеля есть библиотека. Там же есть и компьютеры. Сможешь узнать, на месте чего построили этот детский дом? Ибо предчувствие у меня, что его возвели не на чистой земле…
— К…конечно! Как скажешь! Я прямо сейчас пойду туда! — Кэрри оживилась и выпрямилась в спине.
— Ладно-ладно! Успокойся, Кэрри, ты перевозбуждена, — усмехнулся парень, но живительный огонёк из глаз девушки не пропадал, — пойдём.