— и место на ночь, кости бросить организуй.
— Вам отдельную комнату или со своими людьми в общей?
— А что, думаешь их украдут? Парни ладные. Сопрет еще какая девка с кухни, ищи ее потом. Ладно. Давай отдельную комнату. Но если парней сопрут, сам в охрану встанешь.
— Да мне бы и за честь, в такой охране. Да отвоевал я свое. Постарел.
Еде принесли быстро. Пиво пили долго. Съел, и пошел к себе, оставив парней отдыхать дальше. Девки на них смотрели с интересом, концерт еще только начинался. Менестреля только напоили достаточно, что бы он мог красиво петь.
В комнате была кровать, тумбочка, и рукомойник. В дверь постучали.
— да.
— Господин!… - в дверях стояла моя служанка.
— Иди лучше метру помоги с ванной. Я не ребенок, сам с доспехом справлюсь.
— Но господин!…
— Кому сказал! Маг ко мне приехал и по моей вине сейчас без слуг. Все. Мои приказы не обсуждаются.
— Я поняла вас, господин!
Служанка поклонилась и убежала. А вот амфора на шее за шевелилась. Дан смазанной черточкой вылетел и завис перед моим лицом. Выглядел он куда лучше. Как обычный человек, только голый, ростом меньше мизинца и с крыльями.
— Ну ты и красавчик. Так бы и съел тебя в этих доспехах.
— Угощайся. Много тебе не надо.
— Угощусь. Ты лучше скажи, ты совсем голову потерял?
— В смысле?
— Ты, мать твою, кажется теперь избалованный герцогский сыночек, а не, твою мать, глашатай темной башни, с почетным эскортом! Ты сволочь, какого хрена себе позволяешь вести себя, как раньше? Драть тебя! Хочешь, что бы беляк прочухал?
— Крис всегда хотел быть воином. Это его белячка мать запрещала. Потом он и сам забыл, стал таким же жалким уродом как все светлые. Будем считать, что со смертью родоков он вырвался на свободу.
— Только какого, он ведет себя как ты? Ты бы еще в рог трубил, при подъезде к постоялому двору. Бедные люди и так не знали что думать, когда вперед кареты прекрасный юноша в золоченых доспехах выехал, а ты еще рот свой открыл!
— Будет рог, обязательно буду трубить светлый брадис. Крис у нас мальчик тонко чувствующий, начитавшийся кучи книжек из библиотеки. По этому и манеры у него, как у старых беляков. У меня сейчас память, как у разведчиков башни, благодаря зельям. Так что могу честно сказать, что всегда помнил все что читал. Просто молчал. Не любил учителей и вредничал перед родителями. А мол сейчас я взрослый.
— А, ну тебя. У такого засранца как ты еще и не то прокатит. Тебя в глашатае башни взяли, не столько за заслуги, а за умение врать с самым честным выражением лица.
— Как там в амфоре?
— А уютненько. Заклинания работают. Все видно, слышно. Только я пока сил не наберу, перед светляком появляться все равно боюсь. От меня все еще нежитью пованивает. Думаешь легко, сушеной мухой сто лет про спать?
— ты когда прежним станешь?
— Когда сил наберу. Корми лучше. А ты уже соскучился, да?
— Соскучишься по тебе. Как же. Кровь мою пьешь только.
— Собачья кровь. Ты мне нормальную достань.
— Сволочь ты не благодарная. Да где я тебе кровь сидхе или других бессмертных найду в такой глуши?
— В городе найдешь! А пока дай по жрать!