— Да! Да! Дорка, идем! — подхватили еще двое парней из группы. В отличие от них, девчонки, а их было четыре, не были так рады обществу моей хозяйки. Они обменялись недовольными взглядами, но возражать не стали.
— Почему бы и нет, — пожала плечами Доратея.
Как я не пытался отвязаться от похода в кабак, у меня ничего не вышло. Весомый аргумент Доры: «Посмотри, все берут своих холопчиков с собой. А, я, что хуже?» бил все мои доводы. Оставалось смириться и тащиться вместе со всеми, с тяжеленным рюкзаком на спине.
Вройс раскинулся на излучине реки Бурая. Она была достаточно широка и глубока для судоходства. Каждый день в город заходило немало кораблей, так что торговля процветала, а вместе с ней и порты. Их во Вройсе два: «Старый» и «Большой».
Кабак «Золотой сазан» находился в Большом порту. Внутрь холопчиков не пускали. Меня и остальных прислужников отправили в конюшню. Грудастая официантка принесла нам деревянные кружки и несколько кувшинов с брагой.
— Что мохнатые, накатим? — улыбаясь, спросила сутулая женщина у волколаков. Не дожидаясь ответа, она добавила, — Давайте сюда, выпьем за знакомство.
— Но мы с вами не знакомы, — прорычал один из них, подходя к бочке, на которой стоял поднос с кувшинами.
— Вот и познакомимся! — сказал гном с длинной седой бородой, разливая брагу по кружкам.
— Это ни к чему, — пробасил кентавр. Он взял одну из кружек с брагой и продолжил, — Вы все наивные первогодки и совершенно не понимаете куда попали. Здесь дружба не в чести, не стоит привязываться друг к другу. Ваши хозяева могут проиграть вас, продать, поменять или подарить.
— Это же рабство! — не сдержавшись, выпалил я. — Есть же Кодекс Альянса, согласно которому рабство запрещено! Есть договор, который мы заключаем с хозяевами, согласно которому у нас с вами есть права!
— Ха! — воскликнул кентавр и залпом осушил кружку. — Все это лишь каракули на куске пергамента, — сказал он, утираясь тыльной стороной ладони. — Прозрение к вам придет и очень скоро.
— Будет тебе. Не нагоняй жути, — одернул его седобородый гном. — Мой хозяин милый парень, добрый и вежливый.
— Да, мой тоже, — кивнул гном средних лет.
— Ладно вам! Давайте уже пить! С брагой в желудке жизнь всяко краше! — воскликнула сутулая женщина.
Мы, все кроме кентавра, чокнулись кружками и осушили их.
— Вообще, это все туфта, — задумчиво пробормотала женщина, поставив пустую кружку.
— Ты это обо что? — уточнил у нее гном.
— В моем мире все обстоит намного хуже, — продолжала она, — каторжный труд на благо императора, почитаемого словно божество. Большинству даже мечтать не приходится о таких условиях, в которых работаем мы с вами. Там, поспать часок или урвать кусок черствого покрытого плесенью хлеба уже счастье.
— Я сейчас заплачу, — проворчал кентавр. — Если ваш мир столь допотопен, что ты рада вырваться оттуда и батрачить здесь за еду, это еще не значит, что так и надо.
— Копытный, да что с тобой? — спросил гном. — Почему просто не выпить и не поболтать за жизнь?
— Ты меня бесишь, — рыкнул тот в ответ.
Пока холопчики выпивали, делились впечатлениями от работы, иногда споря с кентавром, я присматривался к ним, думая о том, кто и как может быть мне полезен.
Некоторое время спустя, порядком накидавшись, гномы решили набить морду высокомерному кентавру. Глядя на происходящее, сутулая женщина истерично смеялась. Волколаки в стороне общались о чем-то своем, парнишка по-прежнему держался особняком, а мутный тип с крючковатым носом и сальными патлами подошел ко мне и вкрадчиво произнес:
— Не желаешь побиться об заклад? Три монеты на кентавра.
— Почему бы и нет, — пожал я плечами.
Но стоило мне потянуться к поясу, где висел кошель, к нам ввалился один из студентиков — тощий и длинный. Он был так пьян, что с трудом переставлял ноги.
— Все на выход! Мы едем развлекаться! — заплетающимся языком приказал хозяин.
Горланя песни и громко хохоча, в стельку пьяные студенты набились в дрожки и велели извозчику следовать в Варизей. Нам же было приказано не отставать и бежать следом.
— О, боги, только не туда, — обреченно произнес кентавр.
Глава 22