— А может они там, эти, как их… Еретики? — осторожно предположил долговязый, засучивая рукава.
— Не, Уоррен. Помнится, пару лет назад здесь на тракте шайка промышляла. Рядились под монахов, прибивались к обозу, а как все заснут, ножи в дело пускали. Их тогда, конечно, изловили, да вот, думается мне, кто-то мог и сбежать…
— Глянь! Глянь! — заголосил один из здоровяков, тыча пальцем туда, где Дэйн уже был готов выхватить меч. — Точно они! Держи их!
Всё произошло слишком быстро. Бывший командующий гвардии никак не мог ожидать подобной прыти и решительности от деревенских болванов. Из-за неудобного монашьего балахона он так и не успел вооружиться, так что его руки уже были плотно прижаты к телу мощными объятьями одного из громил. Второй точно так же сжимал Мерайю. Она вскрикивала и пыталась бить его ногами, но он поднял её над землёй так, что ни один удар не достиг цели.
— Ишь ты, вырывается мальчонка. — ухмыльнулся он, когда капюшон слетел с головы девушки. — Как людей добрых грабить и резать, так то они запросто, а как отвечать…
— Чего б с вами, сволочами, сделать. — задумчиво проговорил долговязый. — Может, руки отрубить? Гляжу, у тебя и штука для того подходящая есть… — он неуклюже выхватил меч из ножен Дэйна и взял оружие на манер мотыги. Дрянной хват, неумелый, вдруг подумалось рыцарю. Будь они один на один в поединке на мечах, этот деревенщина и шагу не успел бы сделать. Сразу бы рухнул замертво.
— Точно! Отрубим руки! — обрадовался громила. Дьявол! Нечем дышать! Вот-вот затрещат рёбра…
— Нет. — долговязый сжал губы. — Долго и тяжко. Вот пальцы — куда быстрее и проще. Ну, а потом можно и отпустить. Пусть уроком будет на всю жизнь. А вот что бы с твоим дружком-негодяем сделать? Руки трогать не будем — должен же тебе кто-то задницу подтирать. А вот ноги…
— Уоррен! — вдруг неуверенно позвал громила, что держал Мерайю. — Это, кажись, не парень. — Держа девушку одной могучей рукой, другой он ощупывал её грудь. — Да, точно! Девка это!
— Вот так история! — всплеснул руками долговязый, хищно взглянув на принцессу. — Семейный подряд? Ну, тогда можно и позабавиться.
Дэйн, не веря, что это происходит на самом деле, посмотрел на Мерайю. Лицо девушки выражало отчаянье, а в глазах застыли слёзы.
— Чур я первый, Уоррен! — вскрикнул коротышка. — Это ж я предложил!
— Чёрт с тобой, Билл. — махнул рукой долговязый. — Делай, с ней что хочешь. А ты, — сказал он громиле, который сжимал Дэйна, словно в тисках. — тащи негодяя вон к тому камню да положи его руку поудобнее. Начнём с правой…
Рыцарь изловчился и пнул Уоррена в колено. Тот вскрикнул, ругнулся и ударил Дэйна в живот столь сильно, что в глазах помутнело. Камень, что ещё недавно служил столом, теперь стал плахой, вроде тех, на которых рубили мясо мясники. Когда долговязый кое-как замахнулся мечом, а обезумевшая от ужаса Мерайя, оставшись в одной сорочке, пыталась отбиваться от держащих её деревенщин, Дэйн понял, что отступать уже некуда.
— Стой! — прохрипел он. — Погоди! Я скажу вам, кто мы!
Уоррен осторожно опустил меч и окрикнул своего приятеля.
— Эй, Билл! Придержи коней! Тут почти калека нам что-то сказать хочет.
— Да чего он скажет! Пёс брехливый…
— Никуда твоя девка не денется! Обожди!
Из-за спины долговязого послышался тяжёлый вздох и ругань.
— Ладно. Чего там у него? — вновь раздался голос коротышки.
Рыцарь набрал побольше воздуха в грудь, понимая, что другого шанса у него не будет.
— Я сир Дэйн Кавигер, командующий королевской гвардией Его Величества короля Эдвальда Одеринга. — скороговоркой выпалил Дэйн. — А эта девушка — его дочь, принцесса Мерайя Одеринг. Если вы приведёте нас в Энгатар, то получите богатую награду.
Деревенщины застыли с изумлением на лицах.
— Много я баек слыхал, но ты всех переплюнул. — усмехнулся Уоррен. — Чего ж тогда вы оба здесь делаете?
— Сбежали из замка. Её отец даст вам столько золота, сколько она сама весит.
— Если ты говоришь правду, то нам придётся тащиться с вами в столицу, но по пути вы можете и сбежать. — задумчиво проговорил долговязый. — А если брешешь, то почему бы нам не отсечь тебе пальцы и порезвиться с твоей подружкой? А потом повесить вас обоих вон на том дереве за то, что нам голову морочите?
— Клянусь рыцарской честью, что говорю правду. — прохрипел Дэйн.
Уоррен склонил голову набок, задумчиво прищурился и, обернувшись, спросил:
— А ты что думаешь, Билл?