И разве это не было правдой чистой воды? Без-з-зумием. Закройте меня и выбросите ключ, потому что мне ли не знать об этом лучше всех.
— Просто не могу понять, где, чёрт возьми, она может быть.
У ангелочков не получилось бы так мило улыбнуться. Хотя они могли бы попытаться, но ничего бы у этих маленьких крылатых сквернословящих лжецов не вышло.
— Джимми, я не знаю, где она. Но чуть позже я поищу её, ладно?
— Ага, — ответил он и затем, будто с запоздалой мыслью, добавил, — и перестань на меня так странно смотреть.
— Да не смотрю я!
***
Шесть дней спустя…
— Нет, хватит тебе, — завопил он. — Я видел его. Опять тот взгляд.
— Что?
— Ты посмотрела на меня.
Его острый палец угрожающе завис у моего носа.
Я по нему ударила.
— Мне что, нельзя на тебя смотреть? Серьёзно? Это что-то из серии тех странных указаний от знаменитостей, о которых ты наслышан? Никому не разрешено разговаривать с тобой или смотреть на тебя, и с этого момента везде, куда бы ты не пошёл, должны стоять чашки с шоколадным пудингом?
Он сощурил глаза.
Глубоко внутри меня я должна была ощущать немного вины. Но дело касалось выживания, и у меня не оставалось выбора.
— Я ничего не принимаю и не собираюсь снова слетать с катушек, — пробормотал он.
— Я знаю об этом.
— Знаешь?
— Да.
— Тогда дело не во мне, а в тебе.
В голове завопили сирены и сигналы тревоги.
— О чём ты вообще говоришь?
— Отрицай, сколько хочешь, но я прав. С тобой что-то происходит, — сказал он низким голосом. — Не знаю, что за долбанная хрень. И знать не желаю. Я просто хочу, чтобы это прекратилось. Это ясно?
— Джимми, серьёзно, ничего не происходит.
Я подняла волосы и связала их в конский хвостик, занимая свои руки, лишь бы они меньше тряслись, доказывая мою вину, сволочи.
— И ты ещё не связался с Дэвидом? Он снова звонил. Мне уже надоело выгораживать тебя.
— Я был занят, — он повернулся ко мне спиной, уставившись в окно. — И я плачу тебе за то, чтобы ты меня выгораживала.
— Я подумываю над тем, чтобы начать просить о сверхурочных за враньё. Кто-то же должен платить за то, что я мараю свою душу ложью.
Ответа не последовало. Казалось, его широкие плечи согнулись под каким-то грузом, а спина ссутулилась. Плохой знак. В таком его состоянии я не могла шутками поднять ему настроение.