— Что?
Глаза распахнулись шире.
— Как ты это делала?
— В каком смысле?
Я начал терять терпение.
— Руками? Игрушкам? Струей душа?
Как говорится, нужное подчеркнуть.
— Р-руками.
И покраснела. Святой Иисус на костылях.
— Покажи мне.
Она снова начала хлопать глазам и, не дожидаясь нелепых уточнений, я пояснил:
— Раздвинь ноги, Дарина, и погладь себя. Я хочу это видеть.
Она выпустила изо рта то ли «ох», то ли «ой» и еще некоторое время смотрела на меня, не веря.
— Не знаю, что я не люблю больше, ждать или повторять.
Девчонка сглотнула, уловив намек. Ее колени словно прилипли друг к другу, и она разрывала их прикладывая титанические усилия.
Я стоял и смотрел, не сводя глаз, не говоря ни слова. Она коснулась себя и стала сразу играть с клитором. Лицо при этом оставалось каменным. Он мне назло пытается не возбудиться? Вот потеха.
Я ухмыльнулся, продолжая смотреть на Дарину, которая мастурбировала с лицом без эмоции. Посмертная маска Оливера Кромвеля и то живее. Она смотрела на меня с вызовом на этот раз. Кажется, с трудом сдерживала ухмылку.
Зря, детка.
— Оближи пальцы.
Она сунула ла пальцы в рот, вернула на клитор.
— Еще слюны.
Дарина снова повиновалась.
Я сделал шаг вперед и дернул болты на джинсах. Она сглотнула. В тишине этот звук показался мне таким громким. Ей, похоже, тоже, потому что в глазах отразилась растерянность.
Я достал член, стал водить рукой.
Нужно было оттрахать ее рот утром, но нет же. Пожалел. Решил, что вечером поиграем, и нам будет хорошо обоим. Большая ошибка, потому что теперь мне почти больно, как хочется ее. Или хотя бы кончить. Побыстрее. Ей в рот. Проклятье.
Отбившись от этих мыслей, как от стаи диких псов, я снова сосредоточился на ней. За те несколько секунд, что я жалел наше несостоявшееся веселье, Дарину словно подменили. Она облизала губки и едва слышно охнула. Глаза ей было некуда деть, и она смотрела на мой член. Думаю, если бы сейчас велел ей отсосать, то она бы меня не разочаровала. Но мне нужно было нечто иное. Я взглянул вниз. Дарина теперь не бездумно тискала себя, а томно скользила пальчиком вокруг клитора.
Ей нравится мой член? Серьезно? Ох, девочка, нам будет весело. Не сегодня. Но это тоже надо.
Я больше ничего ей не говорил, только продолжала смотреть и двигать рукой. Моя горячая девочка возбуждалась и расцветала на глазах. Ее румянец теперь был совсем не от стыда. Дыхание Дарины сбивалось тихими стонами, которые она не успевала проглотить, кусая губы от досады или опять же от возбуждения. С каждой минутой она стонала все громче, двигала рукой быстрее.
— Не кончай, — прохрипел я, видя и слыша, что она уже близко.
Мой собственный оргазм все время маячил где-то рядом, но знание, что Дарина готова, неожиданно толкнуло к краю тяжеленым тараном. Наверно, я смог бы сдержаться, но… не стал.