— Семь часов.
Я чувствую страх, причем очень сильный.
— Он же очнется, не так ли?
Его подбородок напрягается.
— Он выкарабкается, — наконец отвечает его брат. — Он очнется, или же бл*дь, я убью этого придурка сам.
В этом весь Доминик: Зачем открывать чертову дверь, если можно ее просто выбить? У меня текут слезы по щекам.
Джек
Я просыпаюсь от неописуемой боли.
— Лили, — бормочу я.
Тишина. Я опять проваливаюсь в благословенный мрак.
Я возвращаюсь назад. Огни. Голоса. Машины. Жгучая боль. Я проваливаюсь.
Открываю глаза. Женщина.
— Лили?
— Медсестра Борна, мне жаль.
— Лили.
— Ваша жена?
— Да, моя жена. Скажите ей, чтобы тащила сюда свою задницу, — с трудом бормочу я.
И опять я проваливаюсь во тьму.
Мать держит меня за руку. Я знаю, что это она, чувствую. Она плачет. Я хочу остановить ее, и сказать, что у меня все в порядке. Приходит Шейн и шепчет мне на ухо.
— Поправляйся поскорее.
Я открываю глаза, и вижу опять маму. Она трясется от беззвучных рыданий, берет меня за руку. Ей похоже больше требуется помощь, чем мне, потому что она совсем не в порядке.
— Я так люблю тебя, — говорит она. Я опять проваливаюсь в темноту.
В следующий раз, когда я открываю глаза, вижу уже более-менее четко, а не размытые предметы. Я смотрю на маму.
— Где Лили, ма? — спрашиваю я.
— Она за дверью, — говорит она. — Ты чуть не умер из-за нее.
— Это правда. Я чуть не умер из-за нее, но я бы умер без нее, ма. Она предупредила нас, так как в организацию Би Джея просочился коп.
Моя мать не мстительная, она легко простит.
— В таком случае я помолюсь Мадонне за твою жену, — шепчет она.
Ма тихо уходит через несколько минут, и после нее Лили открывает дверь.
— О, ты очнулся, — плачет она, не веря своим глазам.