Миг тишины, и посыпались бесконечные комментарии, уточнения и расспросы. Я тихонько улыбалась, глядя себе под ноги. Алиса не солгала — в папке оказалось крайне много компромата на Устинова. Все, что она говорила про своего бывшего мужа оказалось не выдумкой — просто перенесено с нынешнего. Он ее бил, всячески унижал, ни во что не ставил. И, если честно, мне было жаль ее совсем чуть-чуть — ее ведь любили, а она поступила как последняя сука. Жизнь всегда возвращает все долги.
Но главное в тех бумагах — это нелегальная торговля Устинова и еще множество грязных дел. Вместо Воронова сел тот, кто все это начал. Не ирония ли?
— Екатерина Игоревна, — ворвался в мои мысли насмешливый голос, — выйдите, пожалуйста, со мной на пару минут.
Я вскинула голову и поняла, что все замолчали и смотрят на меня с каким-то недоверчивым изумлением. Но мне было плевать — меня притягивал к себе беспощадно темный взгляд.
— Конечно, Александр Сергеевич, как вам будет угодно, — я встала и пошла к выходу. Через мгновение он уже был рядом, галантно пропуская меня вперед. Дверь за нами бесшумно закрылась.
— Я горжусь тобой, — проговорила, когда смогла вынырнуть из омута пьянящего поцелуя.
— Знаешь… — горячие ладони на моей талии, — люблю тебя.
Жмурюсь от всепоглощающего счастье, потому что вижу в его глазах, что для него это действительное не просто слова для протокола — они настоящие, от сердца.
И хоть я знаю, сколько горя в его душе еще осталось, сколько невысказанного еще висит между нами, мне все равно. Потому что при виде него у меня подкашиваются ноги и учащается пульс. При виде него я забываю кто я. При виде него, я знаю, для кого мне надо жить.