— Катя? — он поднял на меня потеплевший взгляд.
— Привет, — я на миг запнулась, но все-таки продолжила, — мы можем поговорить?
— Можем, — он отложил бумаги в сторону, — Что случилось?
Я села в кресло и стиснула зубы, глядя на мужчину напротив.
— Понимаешь, я так не могу…
— Как? — он смотрел на меня совершенно непонимающе.
— Вот так, — я бессознательно махнула рукой, — думала, что смогу как-то принять, что у тебя есть невеста и будущая жена, но, видимо, нет. Прости.
— Постой, — нахмурился, — я тебе говорил, что между нами ничего нет. Просто так надо.
— И целовался ты с ней только потому, что так надо, да? — я все-таки взорвалась, — может, ты еще спал с ней, потому что так надо?
— Успокойся, ни с кем я не спал! — он встал из-за стола, опершись на него руками и сверля меня глазами, — с Аленой я контактирую только на мероприятиях и если ее просит.
— Хорошо, пусть так, но ты понимаешь, что это неправильно — отношения со мной, когда ты можешь в любой момент пропасть на неопределенное количество времени, просто ничего не сказав? А что будет дальше, когда вы поженитесь?
— Ты не понимаешь, — он с силой провел рукой по лицу, как будто пытаясь отогнать какие-то мысли.
— Так объясни! — я тоже поднялась, чтобы хоть как-то находиться с ним на одном уровне.
— Что тебе объяснить? Я пытаюсь спасти свою собственную компанию, которую создавал с нуля, пытаюсь отстоять свою свободу и ради этого всего лишь согласился на договор с Тихомировым!
— Я все равно не могу понять: что происходит с компанией, при чем тут твоя свобода? Ты не можешь со мной поделиться?
— Я не буду ввязывать тебя в свои проблемы, — отрезал Воронов.
— Никакие отношения не могут быть отношениями, если нет доверия между людьми, — с горечью произнесла я.
— Катя, что ты от меня хочешь? Ты мне нравишься. Сильно. Я стараюсь выделить для тебя больше времени. Узнать тебя. Быть рядом. Почему тебя так трогает ситуация с Аленой?
— Может, потому что я тебя люблю? — признание неожиданно далось крайне легко.
— Не говори глупостей, — он поморщился, — Ты же знаешь, что это слишком громкие слова.
— Я не хочу тебя делить с другой женщиной, как ты не можешь понять?! — его ответ больно ударил, но я сделала вид, что мне все параллельно.
— Не надо меня ни с кем делить. Пойми, это просто ширма.
— О Господи! До тебя никак не дойдет, да?
Я повернулась к нему спиной и пошла к выходу.
— Постой, — н догнал меня и придержал за локоть.
— Знаешь, наверное, нам лучше расстаться на какое-то время, — я не поднимала на него глаза, потому что чувствовала, что вот-вот расплачусь.
— Кать… — он попробовал привлечь меня к себе, но я отстранилась, — Ладно, если ты так хочешь, будь по-твоему.
***
С того дня мы не общались, если и пересекались в коридорах офиса, то просто официально здоровались или кивали друг другу. Для меня это было невыносимо, но я сама так решила, поэтому мне некуда деться. Скатиться в пучину депрессии не давала Яна и лето за окном — как-то немного притуплялось грусть, когда смотрела на зеленые деревья, сверкающее яркое солнце.
Появление Воронова нарушило иллюзорное спокойствие, которое я пыталась всем, в том числе и себе, продемонстрировать. Я же до ужаса хотела его вернуть, но я понимала, что вряд ли это возможно.