Через мгновение подъехал Фрэнк, и Джейсон любезно усадил меня на заднее сиденье джипа. Всю дорогу я нахожусь в эйфории. Ночной Лос-Анджелес великолепен. Кругом огни, множество автомобилей, но самое главное — Джейсон рядом. Сейчас я уже начинаю понимать, что мои мысли обманывали. Под словом «экстрим» подразумевается что-то другое, но пока не могу понять, что именно. Когда машина останавливается возле темного места, где нет ни одного фонаря, пытаюсь осмотреться. Фары гаснут, мы остаемся в кромешной тьме, которая начинает интриговать. Выхожу из машины и пытаюсь всмотреться; далеко видны огни, но именно эта местность не освещена. Взяв руку, Джейсон улыбается, а затем ведет меня по заброшенному тротуару. Странно, что в таком большом городе есть подобные заброшенные места. Мы совершаем движение в течении нескольких минут, пока глазами я не нахожу вывеску. Парень привез меня в заброшенный парк аттракционов, на территорию которого находиться строго запрещено.
— Нам же нельзя здесь находиться! Это незаконно, — шепчу я, наклоняясь ближе.
— Ты права, — соглашается он. — Хорошо, что мы не из этой страны, — с улыбкой произносит Джейсон и проходит сквозь дырку в сетке забора.
— Что? — пищу я. — Джейсон!
— Давай руку, детка.
Глубоко вздохнув, понимаю, что он не собирается вылезать оттуда. Неужели ему наплевать, что мы можем получить выговор или того хуже штраф. Я еще не закончила университет, а это очень сильно подпортит мою статистику.
— Ненавижу тебя, — сообщаю я и перешагиваю через сетку, пытаясь не задеть ее локтями.
Чувствую себя как на иголках. Сердце бешено бьется в груди, меня потряхивает. Я, конечно, хотела сходить на аттракционы, но не на заброшенные! Здесь так тихо и пусто, что, кажется, будто жизнь давно покинула это место.
— Его закрыли совсем недавно, — неожиданно говорит парень, словно прочитав мои мысли. — Владельцы не хотели обновлять аттракционы, поэтому решили просто закрыть его, продав землю.
— Так грустно смотреть на все это.
— Сюда!
Потянув руку к колесу обозрения, парень ехидно заулыбался. Если аттракционы старые, где вероятность того, что они рабочие и безопасные? Я успокоилась. Не думаю, что здесь есть электричество. Когда парень тянет большой рычаг от себя, колесо загорается огнями. Это выглядит как свет среди тьмы. Возникает какой-то шум, похожий на работу двигателя. В голову приходит мысль, что Джейсон смог оживить гиганта и заставить его сердце биться вновь. Наверняка сейчас сбежится охрана, и нас отсюда выгонят, но не хочу думать об этом. Перепрыгнув через ограждение, Джейсон открывает калитку и наклоняется вперед, протягивая руку.
— Мадам, прошу вас!
Смеюсь и принимаю руку. Усадив меня в кабинку, Джейсон бежит к кнопке запуска, а когда нажимает на нее, я начинаю паниковать. Страшно, что у него не будет сил вскарабкаться, и он просто будет висеть, но парень мигом оказывается рядом, слушая мой смех. Расположив руку позади, он касается губ, притягивая меня за шею. Сложно передать словами, как я соскучилась. Да, я приняла решение, что мы должны жить раздельно, но в такие моменты хочется простить все. Когда наша кабина останавливается на самой верхушке, фонари гаснут, и я отстраняюсь.
— Джейсон, прошу тебя, скажи, что так нужно!
— Посмотри по сторонам, — улыбается парень.
Медленно делаю вдох и направляю взгляд вперед. Весь город как на ладони. От восхищения в голову приходит дурацкая мысль, — подняться, но я знаю, что этого делать нельзя, иначе мы перевернемся.
— Мамочка! — смеюсь я, закрывая рот ладонями.
— Я люблю тебя, Луна. Когда мы снимем последнюю часть фильма, обещаю. Я никогда не оставлю тебя одну.
— Я верю тебе, — все также улыбаюсь я. — А теперь признавайся, кого ты подговорил, организовать все это?
— Мои друзья здесь гуляют. А если ты посмотришь вниз, тогда увидишь нескольких людей, с которыми давно не виделась.
— Что? — переспрашиваю я и мигом смотрю вниз. Около рычага стоят Холли, Дарен и… Максим. Друзья весело машут нам рукой, и я вновь закрываю ладонью рот. Посмотрев на Джейсона, кидаюсь к нему на шею так, что кабина начинает шататься.
— Тише, — смеется парень. — Я, действительно, поступил неправильно, когда спрятал диск.
— Господи, ты… Спасибо! Спасибо большое!
От радости я расцеловала все его лицо, а он, смеясь, обнимал меня за талию.
— Так, ладно, — улыбается он. — Ребята, спускайте нас, а то она сейчас выпрыгнет!
Фонари вновь зажглись, и колесо обозрения продолжило свою работу. Обнимая парня, до сих пор не могу поверить, что он сделал это для меня. Это самый лучший подарок в моей жизни.
Когда колесо останавливается, я бегаю глазами от одного друга к другому. Макс очень изменился. Если бы я встретила его на улице, прошла бы мимо, не узнав. Щетина, волосы собраны в кулек на затылке, кожаная черная куртка и рваные джинсы. Я слегка нервничаю, делая шаг навстречу к другу. Получается, что мы не виделись три года. Целых три года мы не общались. Самое сложное — это дружить с человеком долгое время, а потом просто потерять с ним связь. Да, в последние дни до отъезда из LA, Максим жутко раздражал своей настойчивостью. Он настаивал на отношениях, настаивал на выборе, которого я делать не хотела, но он до сих пор остается лучшим другом.
— Привет, — улыбается Максим, наклоняясь вперед, — солнышко.
— Привет.