Ладно, Ангел. Давай, покажи им, на что способен.
Хейло выдохнул, опустил пальцы на клавиши и после нескольких аккордов начал играть рифф, как в тот вечер в баре отеля. Во время игры он заметно расслабил плечи, будто отгородился от нас, и для него только музыка имела значение.
Наблюдать за Хейло было, как видеть чудо: в каждом его движении сквозила поэзия; пальцы легко скользили по клавишам, а тело двигалось следом. Сложно было сказать, сколько всё продолжалось и долго ли он играл, но закончилось всё слишком быстро. Убрав руки от рояля и подняв глаза, Хейло заметил, как все стоявшие в нескольких шагах озадаченно на него уставились... ну кроме меня, конечно. На моем же лице играла самодовольная улыбка: черт подери, сегодня Ангел играл не так блестяще, как в прошлый раз.
От тишины, повисшей в комнате, казалось, можно было оглохнуть, и трудно было понять, что думали остальные парни. Понравилась ли им композиция? Или, может, они подумали, что я сошел с ума, раз заставил Хейло выступить перед ними?
Да, какая к черту разница? Композиция была суперкрутой. До них это, наверняка, дойдет, как только они поймут, насколько сильно музыка Хейло отличалась от обычного нашего репертуара. Ну... Киллиан же этого хотел, верно?
Когда парни замерев продолжали стоять как истуканы, Хейло встал и подошел к подставке с бас-гитарой Киллиана. Он показал на нее пальцем и сказал:
— Я могу показать вам больше. Если хотите, конечно...
Киллиан пару раз моргнул, словно пытался понять, о чем говорил Хейло, и я чуть не рассмеялся. Киллиан был явно потрясен. И я в точности знал, что он чувствовал себя так же, как и я, когда услышал игру Хейло впервые: он был в шоке.
Киллиан кивнул:
— Я не знал, что ты играешь.
— Угу, — ответил Хейло, улыбаясь одними уголками рта, и взял инструмент в руки. Было видно, что эта демонстрация талантов начала доставлять Хейло удовольствие, а мы, чем дальше, тем больше понимали, что не знали о нашем солисте ровным счетом ничего. — Ладно, парни, эта вещь немного отличается от того, к чему вы привыкли...
— Всё нормально, — вставил я. — Да, Килл? Что там ты говорил о восстании чертовых зомби?
— Да, — Киллиан потёр подбородок. — Нам, определенно, нужны перемены.
Восприняв его ответ как согласие, Хейло поводил рукой по грифу, пока пальцы не заняли нужное положение. Потом, словно пробуя гитару Киллиана, провел большим пальцем по струнам и, закрыв глаза, начал играть. Перебирая струны, Хейло расслабился и, погрузившись в ритм, позволил мелодии внутри зарождаться так, как во время той игры на рояле.
И когда Хейло взглянул на нас в следующий раз, то увидел, что мы снова пялились на него с открытыми ртами. Теперь-то он точно привлек наше внимание. Никто его не перебивал. Никто не делал оскорбительных замечаний. Все наблюдали за ним, не отрывая глаз.
— Киллиан, у тебя получится круче, — сказал Хейло, продолжая играть и подходя к клавишным Джаггера. Дойдя до установки и зайдя с обратной стороны, Хейло остановился, прекрасно понимая, что без разрешения нельзя касаться гордости и радости другого человека. Хейло глянул на Джаггера, и тот прекрасно понял, чего от него хотели.
Он кивнул, и Ангел, убрав руки от бас-гитары, положил пальцы на клавиатуру. Будто следуя за звучавшей в голове мелодией, Ангел переходил от одного инструмента к другому. Его пальцы порхали над клавишами так, что большинству вряд ли бы удалось повторить на слух. Но Джаггер не был большинством. Когда речь заходила о клавишных, этот парень был настоящим талантом. Поэтому когда Хейло вместе с другими посмотрел на Джаггера, то тот только широко и придурковато улыбнулся в ответ.
— Парни, — Джаггер взглянул на Слейда, на Киллиана, а потом на меня. — Этот чувак настоящий? Да он… просто гений.
Хейло глянул на Киллиана, и тот кивнул. Он открыл рот, явно собираясь что-то сказать, но так ничего и не произнес — похоже, под впечатлением был не я один.
К Ангелу подошел, перекатывая между пальцами барабанные палочки, Слейд. Кивнув в сторону ударной установки, он спросил:
— Полагаю, ты и на ней можешь играть?
В голосе Слейда послышался вызов. Он читался и во взгляде, устремленном на Хейло. Многие бы испугались, но, Ангел, похоже, решил не сдерживаться.
Он протянул руку и жестом попросил отдать палочки. Слейд фыркнул, но отдал, а потом взглянул на Киллиана:
— Ты знал, что нанял гребанного маэстро?
Хейло вернул гитару Киллиану, и забирая ее, тот медленно покачал головой:
— Нет. Не знал.
Взглядом Хейло нашел мои глаза, и, если до этого дня я считал Хейло сексуальным просто потому, что он был нашим солистом, то теперь, видя, как виртуозно он управлялся со всеми инструментами в этой комнате, я подумал, что никого более сексуального в жизни не видел. Добавьте к этому возбужденный взгляд Ангела и кривую усмешку на губах, и я уже был готов простить себя, что скрывал эрекцию, которую чем дальше, тем сложнее получалось контролировать.
Хейло сел за ударную установку и вытянул ноги. Мы следили за ним, не отрывая глаз. Хейло начал играть, и довольно быстро бит стал звучать так же естественно, как и на других инструментах. Кто-то из нас выругался.
Хейло поднял свои светлые глаза — они явно искали мои, — и когда понял, что я пристально наблюдал за его игрой, на лице у него появилось такое выражение, будто он получал удовольствие от моего внимания, что, кстати, кардинально отличалось от сказанного им ранее.
Черт. Тут явно пахло большими неприятностями — Хейло искал моего одобрения. Но, похоже, даже не осознавал, что делал. Я подошел и остановился всего в паре шагов от парня. По шее Ангела разлился румянец, и это просто нереально осчастливило мой член. Настолько, что, если бы Хейло прямо сейчас опустил глаза на ширинку моих джинсов, то понял бы, насколько сильно я его одобрял.