— Какое письмо? — Что!? Тупая твоя башка, такое письмо! Которое ты перечитывал раз за разом и твое тело вспоминало каждый сантиметр ее кожи, ее бугорков от шрамов, ее сладкие губы.
— Черт! — Я соскочил со стула. — Черт! Черт! Черт! — Я снова кидаю бутылку с содержимым в ней и капли напитка отлетают мне в лицо. Я мигом протирают его.
— Да, пришло это чертово письмо!
— Ты соврал нам! — Орет отец. Да. Отец.
— Что… — По Габриэлле слышно ее всхлипы.
— Ты осквернил мою дочь! — Кричит во всю Остин.
— Ну ты и кретин! — Ну все.
— Да что вы? Я-то кретин? А ты почему поверил в это Джек? Она ведь хорошая! ОНА ЧУДЕСНАЯ! А ты тоже хороша, лучшая подруга? Ну и как ты допустила тот момент, когда позволила вешать эту лапшу себе на уши? Как? А ты, Остин, тут уж кто кого. Она твоя дочь, козел ты старый! И поверил, что она конченная проститутка!? А ты, Лукас, давай-ка помолчи. Если в этом списке есть ваши имена, значит каждый из вас постарался это сделать! Каждый постарался чтобы она сбежала от нас. Да, я виноват, но больше ли вашего? Какие же вы жалкие!
Мой телефон летит в окно. Он мне не нужен. К черту. К черту это все!
В мою дверь начинает стучать Дядя и по совместимости мой "отец", я особо не отличаю разницы. Невыносимый старик!
— Я выбью из тебя все дерьмо! Я растил тебя! Я оберегал! Я любил тебя! — Продолжал вопить он колошматя эту дверь.
— Любил… — я оперся о стену, голова кружилась от резких движений.
— Любил. Пока ты был тем Фабианом, который был человеком.
— Да я более человечнее вас! Вы все поверили мне, а зачем?
Моя голова определенно дала сбой, мои веки закрывались, я впадал в сон, я услышал лишь грохот и чьи-то голоса. Я засыпал и падал в омут ее глаз…
"…Ты помнишь мои стоны… Фабиан…" — ее голос раздавался эхом в моей голове. Я не мог открыть глаз. Не хотел снова открывать и видеть дотошные лица этих "правильных" людей. Да. Я погубил, то, что было дорого мне. Охранники не нашли ее. Обыскали весь город, неделя прошла. Неделя! Я не мог найти эту чертову девчонку! Дура! Куда же ты делась… Куда?
— Очухался? — Я услышал родной мне голос Эрика. Нашелся, пропажа.
— Нет, — я схватился за голову мгновенно. Слишком громко говорю. — Я умер, не трогай меня, — прохрипел я и наконец раскрыл глаза. Только не это, Господи, пожалуйста, избавьтесь меня от них.
У моей кровати стоял не только Эрик, но еще одна прохвостка — Габи и Лукас. Господи, меня уже тошнит от их вида. Она смотрела на меня заплаканными глазами, Лукас загорающимися от счастья. Что происходит?
— Что произошло? — Делаю глоток воды. Горло ужасно сушит. Эрик протягивает мне таблетку, я запиваю ее и ставлю босые ноги на пол.
— Мы нашли ее, — шепчет девушка, ее подбородок дрожал, она улыбалась. — Она в Иллинойсе, давай заберем ее? Только ты сможешь вернуть её.
Мне как будто ударили молотком по голове. Иллинойс? Какого черта эта сумасшедшая выбрала мой любимый город? Я заметил, что Габи тянет мне какую-то фотографию. Я беру и прищурив глаза смотрю.
Эти глаза… Ее маленькие ручки, небрежно уложенные волосы, худощавое тело, это была она. На ее лице не отражалось и капли счастья. Не было. Она несла тяжелые пакеты и уставилась под ноги. Хантер…
— Нет. — Я кидаю фото на пол. Так будет лучше. Лучше пусть она переживет это, и будет счастлива. Мы не будем вместе. Она и так много натерпелась. Я не смогу. — Она выбрала себе такую жизнь, ей ее и жить.
— Но… — Подруга поникает взглядом и закрывается лицом в шею Лукаса.
— Ей всего шестнадцать, — Лукас договаривает за девушку. — Она не сможет одна.
— Ты ее недооцениваешь.
— Мы не можем оставить ее! — Лукас.
— Она сбежала не просто так, — я встаю с кровати и иду к окну, Габи рыдала навзрыд. Я не могу терпеть женский плач! Кроме одного… Его я любил. — Она бежала от нас всех. Все мы ее подвели. Не делайте больше ей больно. Забудем и будем думать, что она и вправду умерла.
Взгляд бешенной Габи остановился на мне. Она вылетела с комнаты резко и громко хлопнув дверью. Уж эту привычку она точно взяла у Лукаса. Он тоже любитель похлопать дверьми.