— Седрик, — произносит девушка, и я присаживаюсь рядом, — сестры Андерсон на месте, но не понимают, чего ты именно хочешь.
— Она так здоровается, — комментирую я, и Седрик слегка улыбается.
— Закажите что-нибудь?.. Здесь вкусное мороженое с абрикосовым сиропом.
Что касается еды, я стала потреблять больше положенного. Просто когда я ем, мысли о том, что Джейсон не любит меня, уходят. Да, я слишком драматизирую, но каждый бы на моем месте думал о самом плохом варианте. Не общаться столько времени из-за обиды…
Когда каждый из нас заказал по чашечке чая, воцарилась тишина, как я и предполагала. Даже Холли, которая не может молчать, молчит, рассматривая стол.
— Так… ты замужем? — спросил мужчина, кинув взгляд на кольцо.
Надеюсь, что он деликатный, иначе будет плохо. Холли просто взорвется, если ее спросят о личной жизни.
— Да… замужем.
Хочется сказать «наверное», но это будет лишним. Мне очень сложно говорить о Джейсоне, когда я не знаю, что между нами. Сердце начинает бешено стучать, когда я вспоминаю, что мы не поддерживаем связь. Самое больное — это не знать, как он там. Я безумно скучаю. Хочется просто обнять его, чтобы понять, есть ли между нами та связь, которая была раньше.
— А я не замужем, — радостно сообщает сестра, выдавливая улыбку. — Наслаждаюсь жизнью, пока есть возможность.
— Это тоже хорошо, — кивает Седрик. — Ты воспитывалась Ниной, да?
— Ага, — кивает она, — воспитывалась, думая, что мой отец — идиот.
Я незаметно бью ее по колену.
Не нужно так говорить о том, кто даже не знал о нашем существовании. Мы уже выяснили, что Нина изменила мужу, поэтому стоит не затрагивать эту историю хотя бы из уважения к матери. Какая никакая, но мама. Главное, что у нас есть возможность расставить все по своим местам. Я очень хочу, чтобы семья Андерсонов была в полном составе. Хочется просто наладить все возможные контакты семьи. Ради Холли, которая ни за что не признается в таком желании.
— Нам врали, — вмешиваюсь я. — А затем сказали, что мы с Холли разлученные двойняшки.
— Хочу извиниться перед вами, — неожиданно говорит он. — Эта ужасная история. Холли, к тебе извинений больше. Прости, что Нина запуталась…
— Не нужно извиняться за нее, — перебивает девушка. — Твои извинения не изменят ее отношения ко мне. К сожалению, вначале она променяла тебя на меня, а позже сделала наоборот.
— Мы можем исправить это.
— Этого не исправить. Нам не быть нормальной семьей, и ты это прекрасно понимаешь, — с серьезностью в голосе сообщает Холли. — Тебе нужно было воспитывать меня в детстве, а не сейчас. Что касается мамы… ей не нужно было менять меня и игнорировать, словно я сломанная игрушка, которую выкинули и теперь неважно как она там.
Когда понимаю, что в горле пересохло, делаю глоток чая и снова чувствую этот дурацкий привкус. Как сосредоточиться на серьезных вещах, если этот привкус просто ужасен.
— Согласен, но мы исправим это, я обещаю, — говорит Седрик, пока я таращусь на дно кружки. — Ты в порядке?..
Понимая, что я выгляжу как сумасшедшая, киваю и ставлю кружку на стол.
— Давайте встретимся вечером? Устроим семейный ужин и поговорим. Нину я возьму на себя, а от вас нужно только понимание и желание поговорить.
Седрик поднялся с места и бросил деньги на меню. Сказав, что он назначит место ужина позже, мужчина покидает кафе.
Не думаю, что это обернется чем-то хорошим, но надеяться никто не запретит. Честно, мне уже надоела эта история с Ниной. Холли нужна мать, которая была раньше. Да, они часто ссорились. Да, непонимания происходили почти каждый день, но ведь это нормально. У Холли был поздний переходный возраст, поэтому все было так натянуто.
— Теперь можно поесть, — потирая ладони, говорит сестра.
— Серьезно?
— Как бы я, по-твоему, выглядела, если бы делала надменное лицо со спагетти во рту?
Когда к нам подошел официант, я решила отойти, чтобы позвонить Джейсону. Не могу больше мириться с этим чувством. Кажется, что все идет к чертям, а я безумно скучаю, что даже дышать сложно.
Нажав на знакомый контакт, часто дышу в ожидании родного голоса, который придаст энергии и остановит эту эмоциональную боль, что так излучается в голове.