Не задумываясь, я выпалила:
— Почему ты зовёшь меня Птичкой?
Мне вдруг страшно захотелось это знать, но я почти не сомневалась, что он не ответит.
— Птичка и есть, — Стив пожал плечами, а потом нехотя добавил: — Фигня была такая… приснилось, что какая-то птица спорхнула мне на руку, и я… — он запнулся и нахмурился. — Хреновина, в общем.
И я опять серьёзно кивнула.
Стив тряхнул головой, сжал коленями бока всхрапнувшего жеребца и бросил через плечо, разворачиваясь:
— Уезжай. Хейапи!
«Я всё сказал».
Он и вправду сказал очень много.
Когда конь и всадник скрылись из вида, я опустилась на жёсткую колкую траву рядом с подножкой пикапа и поглядела сквозь мокрые ресницы прямо на солнце, сиявшее в бездонной голубой вышине. На солнце, которому Стив Токей Сапа принёс жертву крови.
— Не дождёшься, не уеду, — громко заявила я — себе, ему и солнцу.
* * *
Июль медленно переходил в август. Трава в прерии побурела от палящих солнечных лучей, а стремительные грозы часто роняли на землю молнии. Ручейки в оврагах давно пересохли, и волонтёры верхом объезжали прерии, опасаясь пожаров.
А я вывезла ребят из Школы за выживание в Янктонский музей культуры коренных американцев.
Когда, возвращаясь обратно, мы начали подыматься на перевал, уже смеркалось. Я очень аккуратно вела старый «лендровер», позаимствованный у Джеффа Торнбулла. Джефф долго колебался, прежде чем отдать мне ключи. Но что поделать — на нашем пикапе Вай ещё вчера рванула в Рапид-Сити, потому что ей было «край как надо». Я сильно подозревала, что она закрутила очередной роман, и в самое ближайшее время собиралась это досконально выяснить, благо у Вай секреты не держались никогда.
На заднем сиденье галдели и хихикали дети — Дин Клауд, брат и сестра Мэри и Марк Кларки и маленькая Флой Гудлак. О культуре коренных американцев эти дети знали гораздо больше меня и даже больше экскурсовода, что было неудивительно. Но, зачарованно бродя по залам музея, мы немного задержались. Получив, впрочем, возможность наблюдать закат в горах — переливы алого и золотого над тёмными таинственными громадами скал, как на только что виденных в музее картинах.
— Мисс Конвей, — выпалил Дин ехидно, — а Флой тут укачало и сейчас на меня стошнит!
Я вздохнула. Дин был в своём репертуаре — никакой романтики момента.
— Он всё врёт! — возмущенно возопила бедняжка Флой, и Дин демонически захохотал.
— Флой, если тебя укачивает… — начала я, оборачиваясь к ним, и тут — привет! — случилось то, о чём меня предупреждал Джефф, отдавая ключи. «Лендровер» заглох. «Он у меня с характером, знаешь», — со вздохом вспомнила я, вылезая из машины.
Дети тоже попрыгали наружу.
После бесплодных усилий по реанимации «лендровера» я окончательно убедилась в том, что он действительно с характером, и сдалась. Тем более, что технические заморочки всегда ставили меня в тупик.
Дорога впереди и позади нас была пустынна. Помочь нам было некому.
— Духи гор сейчас выйдут на ночную охоту… — со зловещим удовольствием предрёк Дин, а Мэри и Флой, прижавшись друг к другу, испуганно взвизгнули.
— Ты идиот, — процедил сквозь зубы Марк, накидывая на плечи сестрёнки свою куртку, и на этот раз я с ним была полностью согласна.
— Ох, посмотрите! — выдохнул вдруг Дин, указывая пальцем на склон утёса справа от нас.
— Перестань! — сердито начала я и тут же осеклась.
На склоне действительно появилась чёрная тень, которая приближалась к нам угрожающе быстро. Девчонки опять завизжали.
— Инила йанка йо! — гаркнул знакомый голос. — Уйми своих цыплят, учительница.
— Сти-ив! — восторженно подпрыгнул Дин. — А мы тут, а мы…