— Я и не жалею его, ты что!
Вай будто клещами сжала мне локоть и произнесла чуть ли не по слогам, пронзительно и подозрительно глядя в моё очень честное лицо:
— Ты жалеешь всех, Рут Конвей. Ты над дохлым воробьём ревёшь фонтаном. Стив не для тебя, ты это понимаешь?
Я понимала. Ещё как.
* * *
На следующее утро Дин Клауд примчался в редакцию раньше меня или вообще ночевал там, проявляя свои снимки с родео, потому что когда я вошла, он кинулся навстречу, размахивая пачкой свежеотпечатанных фотографий, пропахших закрепителем:
— Глядите, мисс Конвей! Круто же, да?
Ну, что я могла ответить, если с первого же снимка на меня в упор глянул Стив Токей Сапа — верхом на взбешенном жеребце: правая рука победно вскинута и сжата в кулак, глаза азартно блестят, левую бровь перечёркивает шрам.
Это остроскулое смуглое лицо мерещилось мне всю ночь.
— А почему у него такое имя? Токей Сапа? — выпалила я, сообразив, что Дин может рассказать мне о Стиве всё, о чём умолчала Вайнона, причём с превеликим удовольствием.
— У него же было видение! — возбуждённо затараторил Дин, и я невольно улыбнулась, потому что угадала правильно. — Когда ему стукнуло шестнадцать, он пошёл в горы, неделю там один провёл, ничего не ел и не пил, только просил Вакан Танку о видении. Потому что воин лакота должен носить настоящее имя. Не имя белого человека, а имя лакота! Когда мне будет шестнадцать, я тоже пойду в горы и получу имя. А потом, как Стив, буду плясать у священного столба Танец Солнца. Вы у него шрамы видели?
Я невольно прикоснулась ладонями к ключицам.
— Ага! — восторженно подтвердил Дин, энергично кивая. — У нас бывает ещё Пау-Вау, не для туристов, своё. Там, в Паха Сапа, в Чёрных Холмах, на священной земле. Вот тут, — он тоже провёл рукой по своей худой груди под острыми ключицами, вырисовывающимися под жёлтой замызганной футболкой, — вот тут надо пробить ножом дырки, как в шкуре бизона, и продеть туда ремни.
Я немо взирала на Дина. Его круглые чёрные глазищи горели яростным огнём.
— И парень висит на столбе с этими ремнями в груди весь день под палящим солнцем, — взахлёб продолжал Дин, сверля меня испытующим взглядом, — а вечером начинает танцевать. Выдирает ремни из себя с мясом. Приносит Солнцу жертву крови.
— Зачем? — с трудом выдавила я, чувствуя, как щёки и губы колет, будто крохотными иголками. — Зачем Стив это сделал?
— Затем, чтобы весь мир знал, что он — лучший охотник, воин и мужик, — отчеканил Дин, вскинув голову. — И я тоже так сделаю!
— Дин Клауд! — простонала я, утыкаясь лицом в ладони.
— Чего, мисс Конвей? — невинно осведомился он.
Я опустила руки и прямо посмотрела на него:
— Спасибо. Пила майа. Спасибо, что рассказал мне. Покажи фотографии Джеффри, пойдут в номер.
Я запретила себе представлять эту картину: человека — Стива! — на столбе, обнажённого и окровавленного, под палящим солнцем. Я занялась обычной газетной рутиной, правя и набирая заметки. И лишь после полудня спохватилась, что не отвезла на сверку интервью с Расселом Иглом, возглавлявшим тогда местное отделение Движения.
Я глубоко уважала Игла. По сути, он каждый день рисковал жизнью, делая то, что он делал для своего народа, и слишком много находилось подонков, желавших эту жизнь у него отнять.
Сегодня была как раз моя очередь пользоваться нашим с Вай общим пикапом, и, доставая на ходу ключи от машины, я вылетела за дверь.
Я, наверно, отъехала всего на пару миль от бензозаправки «Шелл» на окраине Оглалы, когда прямо перед собой на обочине трассы увидела всадника и узнала его — прежде чем успела как следует разглядеть. И затормозила, прежде чем успела сообразить, что делаю. Так же, не раздумывая, открыла дверцу и спрыгнула с подножки машины, встав прямо перед Стивом Токей Сапа.
Он был верхом на огромном пятнистом жеребце, который то и дело всхрапывал, вскидывая большую голову и прядая ушами. Стив небрежно похлопал его по блестящей от пота шее и искоса посмотрел на меня. Его чёрные волосы трепал ветер. На этот раз на нём была обычная выгоревшая от солнца клетчатая рубаха навыпуск и линялые джинсы.
— Хау, — облизнув губы, пробормотала я, изо всех сил стараясь не опускать глаз.
— Так зачем ты здесь, Птичка? — вместо приветствия резко спросил он.
— Везу интервью Иглу на сверку, — с готовностью доложила я, пряча невольную улыбку.
Стив сердито сдвинул чёрные брови: